Хвостатая для мажора (СИ)

Мысли настолько затянули меня, поглотили мое внимание, что я не сразу почувствовала, как Артур подошел ко мне. Очнулась лишь тогда, когда он провел тростью по голой попке. Артур похлопал меня по правой половинке, и я поняла, что именно сюда придется следующий удар. Со мной творились невообразимые вещи, когда Артур прижался к моим обнаженным бедрам. Я напряглась, понимая, что из-за напряжения боль будет казаться сильнее, а на теле останутся синяки. Но что делать? Близкое присутствие Артура никогда не оставляло меня равнодушной.

Когда я решила, что Артур не будет применять ко мне трость, он… тут же это сделал, заставляя мои бедра плясать, а горло – надрываться от крика... Я двигала попкой со стороны в сторону, опускала и поднимала ее, как будто пыталась кого-то с себя сбросить, а на самом деле я хотела сбросить напряжение и невыносимое чувство жжение, которое так долго не покидало меня.

­– Все хорошо. Тише, Эрика! Тише. Осталось всего четыре удара… – похоже, Артур хотел меня успокоить. Я слышала его хриплое бормотание и ощущала горячую руку на своей шее, которая заставляла меня слушаться – принимать то, что собирается подарить хозяин. Я трепетала перед небольшим, но больно жалящим оружием, словно оно было живым и сейчас готовилось на меня наброситься. Боже, трость мягко опускалась на бедра и гладила их, ну а Артур похлопывал покрасневшее обнаженное тело, не прекращая при этом со мной разговаривать.

– О-о-о…

– Ты делаешь большие успехи, Эрика. Хм, если честно, я не ожидал от тебя такого... Ты очень сильная девочка, – мне было приятно. – Сильная и необычная девушка, – о да, я действительно была необычной. Думаю, Артур даже не мог предположить, насколько я необычная. – Осталось выдержать несколько ударов. И ты будешь свободна. Ты же сможешь это сделать, моя Эрика? Я не ошибся в тебе, дорогая?

– Да, хозяин, конечно. Я постараюсь. О-о... Я очень буду стараться, чтобы не расстроить вас. Но если бы вы только знали, как... как это сложно. Как сложно сдержать себя, когда жгучая боль пронизывает нежную плоть, – я расплакалась, не имея больше сил ждать, когда Артур накажет меня. Я предвкушала следующий шлепок, о боже. Мне хотелось вопить о том, чтобы меня уже отшлепали, но я не могла так легко упустить свой шанс, шанс остаться нетронутой после того, как все это закончится – когда Артур нанесет мне все десять ударов. Но, похоже, он не торопился. Артур поглаживал выбранную им половинку и тяжело дышал. Он ласкал меня так, словно это была не трость, а… его орган. Большая и твердая штука, которая несколько раз входила в меня.

Артур шлепнул меня в седьмой раз. Уф. Трость опустилась туда, где он гладил больше всего, но все равно это было неожиданно. Неожиданно и чертовски больно. Так сильно, что я просто вцепилась в диван, представляя вместо него Артура. Я качала головой и обнаженной попкой, не скрывая переполняющие меня эмоции, показывая свое несогласие. Я больше не хотела этого.

Мне больше не нравилось быть его игрушкой, милой и послушной девочкой для битья. Плечи тряслись от беззвучных рыданий. Шею свело спазмом, где-то там – под рукой Артура… Он не отпускал меня ни на секунду. Держал и упивался тем, как я дергаюсь от следующего удара. В этот раз Артур шлепнул вторую половинку, но боль не стала меньшей, ведь он много раз бил туда тростью, не говоря уже о том, что перед этим Артур отшлепал нас ремнем. О-о, терпеть было невозможно… Я превратилась в сгусток боли – и принялась кричать что есть силы…

– Боже, нет. Боже! – я поняла, что Артур простил меня за неистовый крик, и за то, что я подпрыгивала под его руками. А по причитаниям Николь я поняла, что он направляется к ней. – Пожалуйста, ради всего святого… Сделайте это быстро, мой хозяин. Выпорите меня. Прошу вас. Я больше не могу, – похоже, Николь удалось разжалобить Артура, ведь он нанес ей оставшиеся четыре удара. Не знаю, как вела себя Николь. Извивалась она под упругой тростью или нет... Ох, я ничего уже не видела и ничего не понимала. Не понимала, что происходит и чем это кончится.

К тому же, мои глаза давно опухли от бесконечных слез. От моих страданий. Я могла положиться только на слух и ощущения – и поэтому хорошо понимала, как тяжело приходится Николь…

Николь чуть не вывернула мне руку, когда Артур бил ее. Она кричала от животного страха и тут же просила у Артура прощения – за то, что она такая несдержанная, слабая и недостойная.