Хвостик

— Оксан, ну ты че такая вялая? — Света тянула ее за собой словно эвакуатор.

— Слушай, а может, пойдем просто посидим?

— А мы и так посидим, сейчас муж придет, и мы тогда сходим в кино, он обещал нас сводить.

— Может не надо?

— Надо, надо! Тебе обязательно нужно развеяться, а то после твоей чахотки, вон, вся пожелтела. И где ты умудрилась простыть, на улице теплынь.

— Вот именно, что теплынь, только ветер.

Оксана любила морозную зиму со снегом, чтобы, когда вдыхаешь холодный воздух, в легких все замерзало. Ей нравилось играть, вдохнешь на улице воздух, он мгновенно согреется, и легкие сами начинают расширяться. В детстве она так заигралась, что горло всю неделю хрипело.

— У брата вроде все серьезно.

— Лапочка, он у тебя такой чувствительный, нежный…

— Размазня, вот кто он. Все сюсюкает да сюсюкает, хватай и…

— А может, без «и»?

— Может, и без «и», — согласилась Света и дернула сестру за рукав. — Ну же, пошли, скоро будем на месте.

— Зоя сказала, что у нее летом будет свадьба.

— Круто, а кто такая?

— Говорила тебе, вместе учились.

— Ясно. Кто там еще выходит замуж?

— Алла. Но они, наверное, только осенью.

— А ты когда?

— Не знаю, пока еще не решили.

— Что значит не решили, давай осенью, я как раз рожу и немного оклемаюсь. Погуляем. Ну как?

— Я предложу ему, хорошо.

— Ладно, но не раньше. А вот и наш ненаглядный муж, — Света отпустила Оксану и побежала вперед.

Через несколько дней ударили морозы и подул сильный ветер, от чего выходить на улицу стало даже опасно. Прохожие? Если у кого видели на лице белое пятнышко, на носу, щеке, брови, тыкали пальцем. И кому показывали, он все сразу понимал, прижимал к лицу перчатку и быстро в магазин отогреваться. Водители автобусов стали вежливыми, и если ты даже не добежал до остановки и махнул ему рукой, водитель обязательно остановится.

Света кряхтела, она не вписывалась ни в одну шубу или куртку, приходилось сидеть дома. Поэтому Оксана, как только появлялось время, приезжала к ней и развлекала.

— У тебя что-то случилось? — спросила Оксана у Аллы, когда та зашла к ней в институт.

— Да нет, все нормально.

— А что тогда глазки, — она хотела сказать «мокрые», но просто обняла подружку и прошептала. — Это он тебя обидел? — Алла отрицательно помотала головой. — Сама нарвалась?

— Не знаю, наверное, — она шмыгнула носом. — Не бери в голову, это мои проблемы.

— Так не пойдет. Поехали ко мне, у меня дома холодец и салата целый тазик, мама приготовила.

Уже когда приехали, Алла немного успокоилась и, наевшись салата, стала все выкладывать.

— У меня не получается.

— Что?

— Ну как тебе сказать.

— Говори как есть, мы одни.

— В постели.

— Вы уже?

— Да, давно. Сперва нравилось, а теперь нет. Знаю, что должна, но не могу, словно я резиновая, ничего не чувствую. У тебя такое было?

Оксана сразу вспомнила Сергея. Как он там? Она не могла к нему больше ходить, чувствовала, что не нужно, что лишняя. Она вспомнила его слова про любовь, что это свобода, сравнимая с полетом. Оксана отпустила его, не хотела больше мешать. Она догадывалась, что он все так же любит ту женщину, с которой он обнимался на фотографии. Когда Сергея не было дома, она пересмотрела весь альбом. Такие счастливые и веселые. «А кто я ему? Так, приблуда. Наверное, мешаю. Я лишняя», — думала Оксана в тот день, когда лежала у него на коленках.

Она продолжала любить его руки, его взгляд, голос, его тело и эти небритые щеки. Но Оксана обещала себя другому, не устояла и согласилась. И вот теперь ее раздирали сомнения. Порой все, что произошло с Сергеем, казалось ей детской девичьей фантазией. Вымыслом, который чуть было не привел к трагедии. «Почему я решила, что люблю его?», — она пыталась найти ответ, но отсутствие ответа — это тоже ответ.

— Я не знаю, не знаю, — твердила она, бегая по комнате, словно зверь в клетке.

Алла рассказала о своей проблеме, и Оксана вспомнила уроки с Сергеем, как он ее настраивал. А ведь раньше с ней было то же самое, она даже целоваться не умела. Ей было стыдно вспоминать тот день, зачем она это сделала, ведь после этого испугалась себя. В школе закончились уроки, они сложили в зале маты, Тарас и Юрка убежали, а она должна была все проконтролировать. Уже как три месяца начала встречаться с Игорем, даже несколько раз попробовала поцеловаться, но он спешил, ему хотелось больше.

— Иди сюда, — махнул он ей рукой, и она, тут же протиснувшись между большими коробками с каким-то инвентарем и стеной, подошла к нему.

— Ты чего тут забился? — спросила она его, но он, схватив ее за руку, быстро прижал к стене. — Мне так больно.

— Не шуми, а то Сокол, — так звали учителя физкультуры, — услышит.

Он нагло задрал ей спортивную футболку и, пока она пыталась вырваться, расстегнул ее лифчик.

— Не густо, — презрительно сказал он, нащупав слабый бугорок груди.

Оксана не знала, откуда у нее появились силы. Игорь уже через минуту выполз с разбитым и исцарапанным лицом. Она успокоилась только дома и, вспомнив его слова, долго плакала. «Не густо, не густо, не густо», — повторяла она.

— Тебе нужен учитель, настройщик, — задумчиво сказала Оксана.