Хвостикулятор

Вообще-то, как я уже упоминал, к домашним животным Голокост равнодушен. Если приютит кого, то разве что для опытов. Стало быть…

Подтверждая мою догадку, котейко крутнулся, предъявив на миг смуглую попку-пуговку. И не только её. Изнанка вздёрнутого хвоста была усажена по осевой линии десятком крохотных металлических бусинок. Словно на швейной машинке прострочили. Какие-нибудь датчики. Ну-ну…

— Так, — сказал я. — Дай пройти.

А тот уже крутил восьмёрки вокруг моих штиблет, чуть с места не сдвигал. Может, просто жрать хочет? Хотя, нет… В прихожей аккурат под политбарометром стояла полная хрустелок миска и пластиковое ведёрко с водой.

Спотыкаясь и перешагивая через кота, я проник в комнату. Там посреди стола действительно дремал раскрытый ноутбук с подсоединённым к нему… Как бы это вам передать словами? Больше всего устройство напоминало перевёрнутое блюдце, на котором установили стеариновую свечу, утончающуюся к вершине. Кроме этих двух предметов, на столе больше не было ничего.

Значит, сначала отформатировать жёсткий диск…

Подсел к ноутбуку, тронул пластину. Экран ожил. Обозначилось окошко какого-то чата. Сверху: «Объект был в сети в 07.14». Ниже: «Объект. 07. 14. Они всё знают». Внизу — мигающий курсор и строчка: «Напишите сообщение».

Стоило активировать программу, подопытный вспрыгнул на стол. Завертелся, зажонглировал хвостом, что-то вякнул. Строки на экране дёрнулись. «Объект в сети, — прочёл я. — Объект. 11.15. Что с Фимой?»

Взглянул на часы. 11.15.

Мотнул головой, стряхивая внезапную одурь, и чисто машинально отбил: «Кто спрашивает?»

Нажал ввод — и вы не поверите, но стеариновая свечка на перевёрнутом блюдце, заставив меня вздрогнуть, вывихнулась, закривлялась, а само устройство издало прерывистое мурчанье.

Котик отреагировал незамедлительно:

«Объект. 11.17. Спрашивает Объект. Что с Фимой?»

Та-ак… Я откинулся на спинку стула. Кое-что уже начинало проясняться.

* * *

Мало ему прежних неприятностей — теперь ещё и в зоолингвистику влез! Нет, расшифровать кошачий язык пытались многие, но каждый раз повторяли одну и ту же ошибку: исследовали урчанье, шипенье, мурлыканье и прочую фонетику, не учитывая, что всё это бессмысленно, если не брать в расчёт жестикуляцию.

Точнее — хвостикуляцию.

Разумеется, мимика мурла также весьма существенна, однако трудноуловима. Можно сказать, неуловима вообще. Поди пойми, с помощью чего кошки ухитряются состроить столь трогательную физию! Мышцы? Какие там на фиг мышцы? У собак — да! Собака существо мордастое — и лоб морщит, и брылья развешивает, осклабиться может при случае. Словом, работает на публику в дальних рядах, как театральный актёр, чтобы даже с последних кресел каждую её гримасу разглядели. А вот кошки скорее актёры кино: чёрт разберёт, которым волоском она дёрнула и дёрнула ли вообще, но выразительна — сил нет!

Беда, к сожалению, в том, что современные приборы подобные тонкости не фиксируют.

То ли дело хвост!

Помнится, мелькнула в ленте новость, будто некто из Франции пытался вести диалог с кошкой, мяукая и шевеля перед её носом указательным пальцем. На четвёртый день был укушен за крайний сустав и опыты прекратил.

Ну на то он и француз! А вот Ефима Григорьевича Голокоста, как видим, одним укусом не остановишь. Укусов потребовалось много. Аж до переливания крови.

Так что же он всё-таки изобрёл?

Насколько я понимаю, металлические бусинки передают положение смысловых точек хвоста. Данные поступают в ноутбук, перелагаются в текст. Затем следует обратный процесс: экспериментатор печатает сообщение — и оно переводится на кошачий с помощью устройства…

Назовём его — хвостикулятор.

Ну да… Сначала назовём, а потом растворим в кислоте. В крайнем случае положим под трамвай. Но так, чтобы все видели…

* * *

Я очнулся.

«Что с Фимой? Что с Фимой? Что с Фимой? Что с Фимой?..» — выскакивало на экране.

Сделал над собой усилие — набрал:

«Кошки порвали».

«Насмерть?»

«Нет».

Чёрно-белого Объекта смело со стола в прихожую. Слышно было, как он там судорожно захрустел сухим кормом. А потом словно залопотал ручеёк. Видимо, припал бедолага к ведёрку с водой. На нервной почве.

Вот почему он так испугался открытой двери. В квартиру могли ворваться мохнатые соплеменники и расправиться с предателем, что рассекретил их язык, хранимый в тайне веками, а то и тысячелетиями. Не зря же французская киска цапнула учёного за указательный палец, которым тот пытался хвостикулировать!

Но как узнали? Допустим, чёрно-белый Объект удрал во двор и там расхвастался: дескать, с хозяином беседует. Но это надо вконец соображение утратить! Хотя… Мало ли сейчас отморозков в кошачьей среде! И, кстати, виною тому — отчасти мы, люди. Видел кто-нибудь, как бродячая кошка котят школит? Чистый карантин! Чуть что не так — шипит, когтями бьёт. И котята боятся, живут по уставу…