Кибер эра. Падение небес. За металлической маской

– Спасибо, Арэн, – благодарит капитан. – Мы прежде не обсуждали этого, за что я безгранично вам благодарен. Но теперь у меня достаточно оснований полагать, что Высший Орелиэнус догадывается о возможностях моего сына. А это значит, что он не упустит шанса их проверить.

– Думаете, Эйджу угрожает опасность? – хочет знать страж.

– Боюсь, что так, – отвечает капитан. – И не только ему, но и моему старому другу, лейтенанту Маэрсу, которого я приставил к сыну сразу после инцидента.

– Как я могу помочь?

– Помните девушку, с которой Эйдж познакомился в академии, и которую потом отобрали для становления стражем?

– Ари Райз.

– Верно. Насколько мне известно, она уже прошла подготовку и слияние. Уверен, от любой другой кандидатуры Эйдж найдет способ избавиться. Но, судя по личному делу, у Ари должно получится стать частью их команды, увеличив общую боеспособность подразделения. Поэтому, Арэн, я прошу вас воспользоваться услугами организации Сайбер Страж и заполнить все необходимые для ее найма формы.

– Будет сделано, капитан.

– Спасибо, – благодарит Джон и активирует громкую связь. – Приземляемся на площадке, – командует он и отключается.

– Что-нибудь еще? – спрашивает Арэн.

– Я собираюсь встретиться со своим информатором, – поясняет капитан. – Сопровождение необязательно, – говорит он и покидает свою каюту.

– Как скажете, капитан, – соглашается Арэн, провожая Джона взглядом.

Золотистый свет величественной башни опаляет лицо со светящимся шрамом и отскакивает бликами от блестящих деталей офицерской сабли. Джон Эйдж покидает треугольный шаттл и спускается по металлическим ступенькам с небольшой парковочной площадки. Перед ним стелется украшенная карликовыми деревьями терраса небоскреба. Капитан неспешна направляется ко входу в здание, не обращая внимания на оглушающие раскаты грома в затянувшемся тяжелыми тучами небе.

Мягкий неоновый свет приглашает капитана в длинный коридор, наполненный интимной атмосферой. Мелодичная музыка, не торопясь, перекликается с едва слышимыми вздохами и стонами от удовольствия, дополняющими и без того головокружительное произведение. Неуловимыми вихрями в воздухе танцует синий дым. В танце его ведет навязчивый аромат, что отдает сладостью цитрусовых растений вперемешку с терпким запахом влажных человеческих тел.

Джон продвигается в самую глубь, неожиданно останавливаясь у одной из картин на стене. На ней изображено, как утопающее в фиолетовом свечении черное солнце жадно вбирает в себя всю силу звезд и, неспособное сдержать ее более, разверзается, порождая новый мир.

– Искусство – язык для просветленных, – доносится откуда-то из темноты вальяжный женский голос.

– Просветление приходит крепко держа за руки непонимание и одиночество, – отвечает капитан на приближающиеся со стороны спины шаги.

Модельной внешности женщина уверенно появляется из темноты, не скрывая хищного оскала, умело прикрытого игривой улыбкой. Открытое лицо, плечи, руки и ноги покрыты едва заметными стыковками панелей. Тонкое короткое платье прикрывает идеально стройное тело. Женщина неостановимо подкрадывается к своей цели, сверкая в неоновом свете открытыми участками искусственной кожи, и нежно прижимается к его спине, беспомощно пряча невинное лицо в гуще своих каштановых волос, но страстно впиваясь тонкими длинными пальцами в его широкую грудь.

– Здравствуй, Джон, – уже сильным и уверенным голосом приветствует она.

– Элеонора, – безэмоционально здоровается он. – Сколько раз я говорил тебе не быть такой резкой?

– Прости, Джон, – неискренне извиняется она, медленно опуская свои руки все ниже, скользя по черной офицерской форме, скрывающей его крепкое тело. – Сколько раз я просила тебя не быть таким холодным? – спрашивает она, прижимаясь к нему все сильнее и вставая на носочки. – Это сводит меня с ума, – шепчет она и пытается укусить его за ухо, но Джон Эйдж быстро разворачивается на сто восемьдесят градусов и вырывается из объятий. Элеонора тут же подается вперед, напирая на него. Капитан пятится назад, но упирается в стену. Элеонора бросается на него, Джон не успевает уклониться, и она прижимает его собой к стене, хватаясь руками за ремень, который он ловко отбивает обратно.

– Есть разговор, по делу, – настойчиво произносит капитан.

– Ну, конечно, – вздыхает Элеонора. – Других причин навестить одинокую госпожу у тебя и быть не может, – прибедняется она, отводя в сторону печальный взгляд и незаметно поднимая руки к ремню капитана. – Но мою цену ты знаешь, – твердо говорит она, дерзко хватая его за ремень и дергая на себя.

– Знаю, – не сопротивляется на этот раз он. – Может, пойдем к тебе?

– Не может, Джон, – настаивает госпожа и резким, но аккуратным движением ловко и нетерпеливо запускает свою руку за его ремень. – Вот так… – заметно успокаивается она, опуская голову ему на грудь и, уже не спеша, пряча вторую руку у себя под платьем. – Кто-то же должен тебя согреть, Джон, – щебечет она, обтираясь об него и ублажая обоих руками. – Я могла бы, – продолжает она, – если бы ты позволил.