Кибердемоны 2. Сонгоку

Ему представлялись тесные гробы технических Ванн, составленные в громоздкие стеллажи, с торчащими во все стороны трубками. В прозрачных трубках непрерывно циркулирует гель — поставляя Спящим все необходимое и высасывая шлаки…

— Скоро дойдём, — тихо ответил Хитокири. — У меня есть карта.

Мелета тоже могла вызвать карту. Но он не стал её об этом просить.

Мирон немного поразмыслил о своём нежелании посвящать кого-либо в тайну Программы. Больше всего это было похоже на фетиш, на тайную страсть, но он решил по этому поводу не париться: кто знает, может, когда-нибудь это тайное знание сослужит ему неплохую службу? А может, превратится в фобию. И тогда он станет похож на мелкого гоблина из старой детской страшилки, который вечно шарится по катакомбам и бормочет о «своей прелести»…

— Пришли, — вдруг сказал Хитокири.

Никаких стен или ширм, отделяющих помещение с Ваннами, не было. Всё те же стойки, всё те же системные блоки…

Мирон уже хотел повернуться к японцу, чтобы уточнить, куда именно они, на фиг, пришли, но в этот момент увидел…

Это было, как в детской головоломке «Найди Уолдо», как в тех картинах, где сначала можно было увидеть молодую девушку, а через секунду — старуху…

Бесконечные ряды стоек содержали в себе не системные блоки, а… небольшие ванночки, наполненные прозрачной субстанцией, похожей на биогель.

Но в этих ванночках никак не мог поместиться живой человек, в панике думал Мирон — взгляд лихорадочно перескакивал с одной ёмкости на другую, а разум пытался отогнать, изо всех сил помешать пониманию того, что он видел.

— Что это, блядь, за фигня? — спросил он Хитокири, ощущая, как накатывает беспомощность. Чувство бесполезности сущего, если в перспективе оно может стать… вот таким.

— Это и есть «Полный ноль», — сказал японец. Как всегда, бесстрастный, как всегда — чуть доброжелательный и очень, просто до тошноты, вежливый.

Мозги. В ванночках плавали человеческие мозги. Два больших, испещренных извилинами полушария, желтоватый овал мозжечка, густо обвитый кровеносными сосудами гипофиз…

— Что это, блядь, за хуйня? — не в силах сдержаться, вновь спросил Мирон.

— Многие люди имеют неосторожность брать в долг у якудза, — пояснил Хитокири. — И настолько глупы, что этот долг не отдают… Но ломать ноги или руки — это в прошлом. Мы живём в просвещенное время… К тому же, искалеченный человек вряд ли будет работать лучше, чем здоровый, — говорил японец по прежнему бесстрастно, но в его пронзительно-зеленых глазах Мирон различил отсветы едва сдерживаемой ярости. — В Японии слишком мало места, — продолжил он, легонько стукнув кулаком по одной из стоек. Гель в ближайшей ванночке чуть дрогнул, по поверхности разбежались тягучие круги. Мирона затошнило. — И оно очень, очень дорого стоит… Гораздо дороже, чем никчёмные тела каких-то должников.

— Но у них нет обратной дороги, — оторопело произнес Мирон. — Они не смогут вернуться назад, даже когда выплатят весь долг.

— Они думают, что всё в порядке, — грустно усмехнулся Хитокири. — Считают, что благополучно всё выплатили. И живут своей обычной жизнью. Даже лучшей, чем прежде…

— Помещать людей в псевдожизнь запрещено, — выдавил Мирон. — Даже на рудниках пояса Койпера не используют симуляторы обычной жизни.

— Возможно, зря, — Хитокири уже овладел собой. Искры в глазах погасли, лицо, занавешенное густой ярко-рыжей челкой, походило на маску театра Но. — В Плюсе они могут жить бесконечно долго. И конечно же, приносить прибыль…

Вытащив модуль из кейса, Мирон отыскал в стойке с эрзац-Ваннами подходящий разъём, но никак не мог решиться подключить конструкт.

— Почему ты медлишь? — спросил Хитокири.

— Я не уверен, что моему брату понравится то, что здесь происходит.

— А разве не в этой области он работал?

— Да, но… понимаешь, к такому, — Мирон кинул взгляд на ёмкость, в которой плавали полушария. — Он ТОЧНО не будет готов. Я не был готов.

— Твой брат является кодом в квантовом модуле. У него даже мозгов нет. Как таковых.

— Тут ты прав. К этому я тоже не был готов. Но как-то, мать его, справился.

— Значит, и он справится. Тем более — так я понимаю — у нас нет другого выхода.

«Мощности конструкта не смогут долго поддерживать человеческую личность» — сказал профессор Китано.

— Ладно. Включаю.

Мирон вставил разъём в коннектор.

— Привет, аллигатор, — тут же раздался голос брата в голове. — Что-то ты долго.

Он разговаривает со мной через Мелету, — понял Мирон.

— Привет, крокодил, — сказал он вслух. — Соскучился?

— На самом деле, для меня больше не существует такого измерения, как время, — бесстрастно заметил Платон. — Так что это была шутка.

— Ну прости, что не понял.

— Я на это и не надеялся.

Ощутив привычную волну раздражения, которая сопутствовала любому разговору с братом, Мирон успокоился. По крайней мере, СЕЙЧАС вся его личность на месте. Во всей своей снисходительной крутизне.

— Ты… Сможешь закачать себя в это место? — спросил он, ожидая пространной лекции на тему свободы личности, и как следствие — отказа использовать одно квантовое пространство с лишенными прав индивидами.