Кибердемоны 2. Сонгоку

Судя по тому, как парнишка брезгливо скривился, он прекрасно понял слова Мирона. Но тем не менее, открыл магнитный замок витрины и достал коробку с проводом.

— Сто пятьдесят тысяч йен, — повторил он вежливо.

До своего номера он добрался, совсем вымотанный.

— Сходил, мать его, за хлебушком… — пробормотал Мирон, сдирая туфли.

— Хотите заказать обед в номер? — тут же отозвалась интерактивная горничная.

— Да иди ты…

Чувствуя себя глупо от того, что ругается с тупым иск-ином гостиницы, он протопал в одних носках к футону, плюхнулся на него с размаху и достал из бумажного пакета коробку с коннектором. Сорвал пластиковую обертку, вскрыл упаковку и достал провод. Мусор сбросил на пол — мелкие соринки пенопласта тут же впитались в упругое, на вид резиновое покрытие.

Затем поднялся, откинул простынь и нащупал разрез в толстом пружинном матрасе. Разрез был небольшим, аккуратным и еле заметным. Просунув в него руку, Мирон нащупал жесткий угол модуля, обхватил его пальцами и поволок наружу.

Этому фокусу он научился давно, еще будучи кибер-спортсменом. Тогда в гостиничных матрасах они прятали наличку с тотализатора — толстые пачки бумажных денег не помещались в карманах.

— Привет, аллигатор, — сказал он, как только подключил конструкт к электрической сети.

— Привет, крокодил, — тут же откликнулся Платон.

Что он делает, когда конструкт замкнут на себя? — подумал Мирон. — Решает задачки? Спит — если оцифрованный разум способен спать. Или… он просто не существует? Выпадает из бытия, как выключенная из розетки лампочка?

— У меня хреновые новости, брат, — сказал он, вытягиваясь во весь рост на футоне. Тот начал неслышно покачиваться, Мирон так и не понял: встроенные сенсоры матраса уловили его желание, или это виски ударил в голову. — Профессор Китано мёртв. Мёртв, как гвоздь.

Повисла пауза. Она длилась, длилась, пока Мирон не почувствовал, как слипаются глаза.

— Эй, ты еще здесь? — позвал он.

— Этого не может быть, — ответил Платон.

Мирон засмеялся.

— И на старуху бывает проруха, а? Все твои хитроумные планы, ювелирные расчёты просто рассыпались о глыбу под названием Смерть.

— Я не верю, — повторил Платон. — Это нелогично.

— Смерть всегда нелогична, брат. Однако дерьмо случается. Наш отец ведь умер — почему бы далёкому японскому профессору тоже не отбросить коньки?

— Но о нём никто не знал! Он был в безопасности. Его не могли найти…

— Что? — Мирон сел в кровати. — Что ты этим хочешь сказать? Наш отец умер от сердечной недостаточности. Есть заключение…

Послышался такой звук, будто Платон фыркнул. Раньше он часто так делал. Закатывал глаза и издавал презрительный звук губами, похожий на то, как фыркают лошади…

— Диагноз «сердечная недостаточность» ставят в тех случаях, когда неудобно оглашать истинную причину смерти, — лекторским тоном сказал брат. — Смерть в случае самоубийства, белой горячки, передоза наркотиков…

— Но наш отец не был ни алкоголиком, ни наркоманом!

— Конечно не был.

— Хочешь сказать, его… — мысль сверкнула, как молния. — Убили? И ты можешь это доказать?

— Над чем работал отец?

— Я уже говорил, что не помню, — разозлился Мирон. — Что-то закрытое, какая-то государственная тема… Ты говорил про «мост», — вспомнил он. — Мост между Плюсом и Минусом.

— Точнее, Слияние, — вставил Платон. — Он хотел сделать человека властелином двух миров. Чтобы не было никакой разницы…

— И он знал о Призраках, — кивнул Мирон. — О том, что они-то как раз — те, кто может находиться одновременно и «там» и «тут». — Так его убили из-за всей этой херни?

— Да.

— Призраки?

— Скорее, конкуренты. Он не хотел, чтобы его изобретение использовали в корыстных целях.

Мирон помолчал. Пиджак и рубашка вдруг показались душными и колючими, он содрал их и бросил прямо на пол.

— Кто? — спросил он. — Ты знаешь?

— Догадываюсь. Но не хочу втягивать тебя…

— Слушай, ты меня уже втянул, — разозлился Мирон. — Я, блинский ёж, сижу в отеле в Японии, — вот как глубоко ты меня уже втянул. Так что рассказывай.

— После смерти отца компания Карамазова выпустила на рынок прототип Плюсов, которыми сейчас пользуются абсолютно все. Это и помогло ему создать империю Технозон.

— Чёрт, — ругнулся Мирон. — И у тебя есть доказательства? Того, что он причастен к смерти отца?

— Для этого я должен оказаться в Плюсе.

— Я над этим работаю, — задумчиво кивнул Мирон. — Значит, призраки — всего лишь предлог, — сказал он через минуту. — Ты охотишься на Карамазова.

— Призраки — не предлог, — возразил Платон. — Они опасны.

— Знаешь, — вдруг вспомнил Мирон. — А ведь один из них мне помог.

— Поясни, — тут же откликнулся брат.

— Когда я вывалился из здания Технозон… Ну, это целая история… Ты же не следил за мной? Нет?

— Конструкт не имеет возможности контакта с окружающей средой, если он не подключен.

— Ну так вот… Когда я убегал от спецназа, он отвлёк их на себя. Помог мне скрыться. Показал щель между контейнеров.

— Интересно.

Голос Платона был совершенно инертен. Так случалось, когда он предельно концентрировался на задаче.

— Ты видел его через Плюсы или просто так? — спросил он.