Кибердемоны 3. Динамический хаос

— А как же Анонимусы? Они ведь могут бесконечно подогревать в людях агрессию. Наводни Плюс правильным контентом — и дети посадят в печь родную бабушку.

— На самом деле, у них не так уж много власти, как им кажется. Я уже разбросал по всей сети файерволлы. Лёд, который будет отсеивать бессмысленную агрессию, немотивированную жестокость, подстрекательство — к чему бы то ни было… В общем, всё, что мешает жизни обычных граждан.

— То есть, ввёл цензуру.

Мирон потянулся проверить Виталика: как он там? Жилка на шее билась горячо и ровно, в тихом замедленном ритме.

— Если тебе угодно, — не стал отпираться Платон. — Разумеется, эта мера — временная. Пока всё не утихнет. Но необходимая.

— Религия, — кивнул Мирон. — Сотни лет религия убеждала общество в том, чего на самом деле нет.

— Вера, — поправил Платон, назидательно помахав в воздухе указательным пальцем. — Людей приучили верить. Во что — это другой вопрос. Любой, кого посчитают авторитетом, может внушать массам. Играть на настроениях общества, как на отлично настроенном пианино.

— И ты решил стать этим «кем-то».

— Поверь, брат. В данных обстоятельствах я — меньшее из зол. Я по крайней мере вижу всю картину. Целиком.

— Но ты говоришь, что сам всё устроил. Как быть с этим?

— Я погрешил против истины ради эффекта, — киборг развёл руками и улыбнулся. — На самом деле, всё начал наш отец. А я приписал себе часть его достижений. Точнее сказать, почти все достижения. Обидно, да? Тебя считают гением. Тем, кто совершил прорыв в науке, сделал принципиальное открытие… Но ты всего лишь плагиатор. Тот, кто подхватил флаг и водрузил его над вершиной. А нёс его всю дорогу кто-то другой.

— Отец, — выдохнул Мирон. — Он создал технологию перемещения сознания в Плюс, а не ты. И он первый контактировал с демонами, а не ты. Ты говорил, что вычислил их в Плюсе. Понял, какую они представляют опасность, и поэтому переместил своё сознание. Чтобы защитить Нирвану от паразитов. Чтобы спасти людей.

Мирон попытался выглянуть в иллюминатор, но стекло было таким толстым, что ничего видно не было.

— Но всё было не так, — продолжил он, стараясь не смотреть на киборга. — Ты тайно работал над изобретением отца, и когда решил, что готов — запустил испытания! Из его записей… Кстати, о записях. Ты ведь их нашел, не правда ли?

Брат неопределенно пожал плечом: — мол, может, нашел — какое тебе дело?

Нашел, — усмехнулся Мирон. — Иначе откуда тебе знать о его открытиях?

— Ты узнал о сущностях, которые населили киберпространство раньше тебя, — сказал он вслух. — Ты счёл их угрозой для себя лично. Не пожелал делить с ними одно жизненное пространство. И начал войну. Ты хотел быть единоличным властелином, единственным обитателем Сети! Ну конечно, тебя ведь так напрягали люди… Бесили своей медлительностью, глупостью и вонью. Ты решил, что избавишься от их влияния, уйдя в Плюс. Будешь жить там один, развлекая разум самоубийственными головоломками. Но ты ошибся, брат. Там были существа, освоившие Сеть гораздо раньше тебя. Существа, с которыми ты не смог ужиться.

На лице Оссеан не отражалось никаких эмоций. Кукла.

— И ты решил их уничтожить, — улыбнулся Мирон. — Разрушить Плюс, отключить Нирвану — они погибнут, если не будет Плюса, верно? Но как тогда уцелеешь ты? Распространишь своё многофункциональное сознание на киборгов? Отключишься и переждёшь перезагрузку, а потом выйдешь в новый Плюс — одинокий и свободный?..

Платон молча посмотрел на Мирона и улыбнулся. Тонкая белоснежная чёлка упала на глаз, скрыв половину лица, оставив лишь чёткую линию подбородка и безупречное маленькое ухо.

За сиденьями заворочался Виталик, но братья не обратили на звуки никакого внимания.

— Что мне в тебе нравилось еще в детстве, братишка, так это способность делать совершенно неправильные выводы из абсолютно верных предпосылок, — наконец сказал киборг. — Всегда любил наблюдать за работой твоего разума. По-сути, лишь через наблюдение за тобой я сумел постичь такие концепции, как ирония и сарказм.

— Рад, что сумел тебя позабавить.

Мирон понял, что выдохся. Он чувствовал себя опустошенным и выжатым, как пустая жестянка из-под эрзац-кофе.

— Ты не мог не заметить, что противоречишь сам себе: сначала ты говоришь, что я узнал о демонах из дневников отца, а затем — что я узнал о них, оказавшись в Плюсе, — указал Платон. Было заметно, что слова брата его сильно задели.

— А мне кажется, никакого противоречия нет, — Мирон вздрогнул. И Платон, к его удовлетворению, тоже: голос раздался из-за спинок кресел. — Мне кажется, что ты узнал о Призраках довольно давно, может, ещё в детстве. Но не придавал значения их овеществлённости, их настоящему Присутствию. И только когда вышел в Плюс, постиг всю неизбежность их существования.

Над спинками показалась вихрастая голова на тонкой шее. Она растерянно огляделась, а затем поднялась под потолок квадрокоптера — тело Виталика распрямлялось, как складной метр.

— Давно ты пришел в себя? — спросил Мирон, когда парнишка, легко перекинув ноги, уселся в кресло рядом с ним.

— Минут двадцать.

— Значит, ты слышал большую часть нашего трёпа.