Кибернетика, Логика, Искусство

И наоборот, каждое синтетическое интуитивное суждение, являющееся убедительным, несет с собой удовлетворение, обладающее этими же основными свойствами. Следовательно, его можно отождествить с эстетическим переживанием или по крайней мере считать в существенной части связанным с ним. Именно поэтому научное интуитивное обобщающее суждение также несет в себе эстетический элемент (что и является причиной присутствия эстетического элемента в научной деятельности вообще).

Таким образом, интуитивное суждение в искусстве, как всякое интуитивное суждение, неотделимо от эстетического переживания. Поэтому в нашей формулировке "сверхзадачи", назначения искусства, эстетическая функция фактически присутствует неявно.

Глава 10. Связь с другими функциями искусства II.

Искусство и этическое начало

Для чего же мы образовываем сыновей, обучая их свободным искусствам? - Дело не в том, что они могут дать добродетель, а в том, что они подготавливают душу к ее восприятию.

Сенека

В предложенной выше формулировке основного назначения искусства вообще нет упоминания об этическом начале. Между тем тесная связь этического и эстетического обычно рассматривается как основное свойство искусства. Уместно вспомнить, что у древних понятия добра и красоты, т.е. этический и эстетический элементы вообще сливались в одно понятие, в один тезис: красота есть добро. Действительно, нравственная, морализующая, воспитательная функция искусства, какими бы словами ее ни называть, какие бы оттенки ей ни придавать, в целом является фундаментальной. И мы выше неоднократно приводили в пример действенности искусства постижение этических истин.

Однако уже Гегель восставал против прямого связывания искусства с нравственными задачами (см. гл.2). Мы также, опираясь на принятое нами определение основного назначения искусства, должны заключить, что искусство (как и научное интуитивное постижение) в основной своей функции внеэтично. Это, конечно, не означает, что никакого этического воздействия произведение искусства не оказывает. Речь идет о том, что характер этого воздействия отнюдь не однозначен, он не связан, не коррелирован с характером эстетического воздействия. В частности, рассуждая абстрактно, мы должны признать право на существование искусства, не "нагруженного" никакой нравственной воспитательной задачей, "искусства для искусства". В самом деле, убедительное представление и соответственно глубокое интуитивное постижение простейшей внеэтической истины "это красиво" уже есть акт утверждения авторитета, мощи, значимости интуиции. Уже оно разрушает монополию логического и тем осуществляет "сверхзадачу" искусства.

Если при созерцании, слушании произведения искусства неотвратимо, убедительно внушается простейшая идея красоты, то при всей логической необъяснимости этого факта, при всей непонятности механизма возникновения суждения достигается важнейший результат: в сознании укрепляется убежденность в том, что логически недоказуемое суждение может быть определенно и всеобще верным, что из порочного круга строго логичных рассуждений есть выход, если опереться на интуитивное "усмотрение истины, не требующее доказательств". Однако именно это обстоятельство и ведет к установлению связи с этическим воздействием. Ведь укрепляя авторитет интуитивного постижения, искусство тем самым делает возможным усвоение любой обобщающей, дискурсивно не доказуемой идеи. Искусство, как сказано выше (гл.7), "учит вдохновению", которое есть состояние души и интеллекта, необходимое для постижения всякой интуитивной, в том числе этической, истины. Так подтверждается правильность высказывания Сенеки, вынесенного в эпиграф к этой главе.