Киберро. Город проклятой мечты

Ветер гонял обрывки полуистлевших газет, этикетки, старые целлофановые пакеты, пыль, ласково трепал бороду Карла, раздувал балахон Милы и трепал непослушные волосы Чаки. Они стояли на вершине последней мусорной кучи и смотрели на бесконечную серую равнину, расстилавшуюся перед ними.

– Ты точно решил? – с тоской, словно предчувствуя, что им больше никогда не увидеться, спросил Карл.

– Да, дедушка.

Старик прослезился и прижал внука к груди.

– Не забывай нас, – прохрипел он срывающимся голосом.

– Найди то, что должен найти, – пропищала Мила, обняв Чаки за ноги.

– Обязательно.

Мальчик похлопал по спине Карла, погладил по мордочку Милу и решительно спустился с мусорной кучи. Он долго шёл, оставляя отчётливые следы на сером пепле, лежащем здесь так долго, что уже никто и не помнил, откуда он взялся, а когда обернулся, чтобы простится со свалкой, уже не увидел ни деда, ни дерзкой крысы.

Издали свалка походила на огромное бесформенное чудовище, покрытое горбами мусорных куч. Чаки даже почудилось, что чудовище вздрагивает, дышит и смотрит ему вслед, словно не хочет отпускать.

– Тебе грустно? – спросил василёк.

– Немного, – признался Чаки.

– Расставаться с прошлым всегда грустно, – сказал цветок, – даже когда знаешь, что впереди ждёт что-то доброе и прекрасное.

– Как ты думаешь, я их когда-нибудь увижу?

– Этого никто не знает, Чаки.

Мальчик вытер рукавом куртки слезу. Ветер усилился, подняв с поверхности целое облако пепла, скрывшее свалку от глаз, а когда пепел опустился, за ним ничего не было, кроме бескрайней серой равнины.

– Куда всё пропало? – спросил Чаки.

– Прошлое останется в твоих воспоминаниях, – ответил василёк. – Разве этого недостаточно?

Воспоминания.

Всё, что у него осталось от Карла, Милы, Вика…

Чаки с удивлением осознал, что его воспоминания скудны, в них почти не было событий. Вот они с дедом встают с утра и идут перебирать мусор, как это делали многие поколения до них, и как это будут делать после них. Они находят что-то ценное, обменивают это на еду, а наутро всё повторяется.

И так изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год.

Непонятная тоска сдавила сердце Чаки. Он отчаянно всматривался вдаль, пытаясь разглядеть знакомые очертания свалки, но, куда бы он ни смотрел, везде было одно и то же.

Бесконечная серая равнина.

– Сделай глоток, – прошептал василёк.

Чаки достал фляжку и отхлебнул. В ту же секунду он почувствовал живительное тепло, разливающееся по телу. Его руки и ноги налились силой, а сердце стучало в груди, приказывая: «Вперёд! Вперёд!»

Вик знал, что нужно давать в дорогу.

И Чаки пошёл. Он шёл по серой пепельной равнине, шёл до самой темноты, а когда мрак сгустился настолько, что не было видно даже собственной вытянутой руки, лёг на пушистый пепел, подложил руку под голову и заснул.

– Я обязательно найду тебя.

– А это точно не сон?

– Я не знаю, но я надеюсь.

– Тогда я тоже надеюсь, что это не сон.

– Проснись! Проснись! – шептал василёк.

Ящерка вылезла из колтуна на затылке и укусила Чаки за ухо. Зубов у неё не было, но укус всё же оказался достаточно болезненным и мальчик тут же проснулся.

– Ай! – потёр он укушенное ухо.

– Смотри! – сказал цветок.

– Вау! – только и мог сказать Чаки.

Вокруг них из пепла вырастали прозрачные светящиеся деревья. На ветвях сидели птицы, на полянах паслись животные, а вскоре из-за деревьев показались парень и девушка, держащиеся за руки. Беззвучно смеясь, девушка вырвала руку и побежала, но юноша почти сразу нагнал её, нежно прижал к дереву и поцеловал.

– Что это? – спросил Чаки, вставая.

– Это то, что было здесь до пепла, – ответил василёк. – Последние мгновения прошлого мира. Последние мгновения перед гибелью.

По верхушкам деревьев прошла рябь. Девушка испуганно прижалась к юноше, а уже через мгновение их вместе с деревьями снесло гигантской волной огня. Она прошла сквозь мальчика и исчезла. Там, где стоял призрачный лес, снова был пепел.

– Так закончился старый мир, – сказал цветок. – За одно мгновение.

– Как такое возможно?

– Люди научились управлять огнём, но не научились управлять собой. Для этого они и создали Киберро.

– Город?

– Да. Когда мы найдём Помнящего, он расскажет тебе всё.

– А откуда ты знаешь, где его искать?

– Я всегда это знал.

Грустный котёнок любит грустить

На берегу чёрной реки сидел Грустный Котёнок. То, что он был именно грустный, становилось понятно с первого же взгляда: у котёнка были грустные глаза, грустные ушки, грустные усики, грустные лапки, даже шелковистая блестящая шерсть казалась грустной. Котёнок словно источал тоску и печаль.

– Здравствуй! – поздоровался Чаки.

– Добрый день, – глядя на маленькую погнутую шпагу, лежавшую у его ног, ответил Грустный Котёнок.

– Что ты здесь делаешь?

– Я уже много лет хочу попасть на ту сторону, чтобы найти своих родителей, но у меня ничего не получается. Дальше по реке есть мост, но он поднят с той стороны.

– А переплыть?

Котёнок поднял с земли небольшой камешек и кинул его в реку. Ударившись о чёрную зеркальную поверхность, он не утонул, а так и остался лежать, словно это и в самом деле было чёрное зеркало.