КиберШторм

Мы добрались до Тридцать первой улицы и свернули на неё, чтобы выйти к Пенсильванскому вокзалу. Мы двигались вдоль стены Главпочтамта, миновали длинный ряд гаражных ворот и теперь шли вдоль невысокого бордюра. За ним тротуар был ниже метра на полтора, открывая цоколь здания.

Где-то на середине улицы располагался вход и будка охранника, но в ней никого не было, хотя в здании горели многие окна.

— Как там звучит их девиз? — спросил я, заглядывая в одно из окон. Мы были уже близко к Мэдисон-сквер-гарден, за которым на расстоянии тёмной громадой возвышался Эмпайр-стейт-билдинг.

— Ни снег, ни дождь, ни зной, ни… не помню. Он у них над входом написан, можем пойти посмотреть, если тебе охота.

— Боюсь, сегодня, почту придётся подождать, — сказал я. — Не помню, чтобы там упоминалась кибератака.[17]

Чак посмеялся над моей шуткой, и мы пошли дальше.

С вершины сугроба на краю Девятой авеню мы смогли увидеть, каких успехов добились спасатели. У меня застыло сердце. На улице у второго входа на вокзал и Медисон-сквер-гарден стояли сотни людей. И ещё больше двигалось по Тридцать первой улице в нашу сторону.

— О Господи, уже так много?

— Ну, мы тоже тут, — заметил Чак. — Люди напуганы, хотят знать, в чём дело.

Мы спрыгнули с сугроба, пересекли авеню и преодолели ещё одну стену снега, за которой начиналась толпа. Пробираясь ко входу, мы слышали разговоры о войне и бомбёжках. Люди сбивались в тесные группы. У входа члены Национальной гвардии пытались навести хоть какой-то порядок. Вдоль улицы были наспех расставлены какие-то деревянные щиты и листы пластика, чтобы дать людям укрытие от ветра. Ожидающим выдавали серые одеяла с красным крестом.

Вход окружала разъярённая толпа, раздавались крики и плач, все пытались попасть внутрь.

Гвардейцы никого не пропускали вперёд других, только качали головой и показывали на конец очереди, которая становилась всё длиннее и длиннее на наших глазах. Чак стоял какое-то время в стороне, а потом схватил меня и полез в самую гущу.

— Извините, сэр, вернитесь в конец очереди, — сказал молодой гвардеец, поднял руки и указал нам в сторону авеню.

— Нет, мы не на вокзал, — громко объяснил Чак. — Нам объявили войну?

— Нет, сэр.

— Значит, мы никого не бомбили?

— Насколько я знаю, нет, сэр.

— А если бы бомбили, ты бы мне сказал?

Гвардеец вздохнул и посмотрел на длинную очередь.

— Я знаю только, что помощь скоро придёт, электричество скоро должны дать, а вам стоит вернуться в помещение и оставаться в тепле и безопасности. — Он посмотрел Чаку в глаза и добавил:

— Сэр.

Чак подошёл ближе, и гвардеец отпрянул, схватившись за свою М-16.

— Маски, сэр, — сказал он и мотнул головой в сторону знака, предупреждающего о птичьем гриппе.

— Виноват, — пробормотал Чак и достал маски, которые взял с собой из дома.

Я надел одну из них.

— Так это правда, про птичий грипп?

— Да, сэр.

— Но ты знаешь столько же, сколько и я, да?

У гвардейца поникли плечи.

— Сэр, оставайтесь в тепле и, пожалуйста, отойдите назад.

— Я могу поговорить с кем-нибудь внутри, кто знает больше?

Гвардеец покачал головой, но смягчился.

— Вы можете подождать в очереди, но тут абсолютный беспорядок творится.

Паренёк уже явно был сыт по горло.

— Спасибо, — признательно сказал Чак. — Волнуешься, наверное, о своих родных?

Парень сморгнул и поднял глаза к небу.

— Да. Надеюсь, с ними всё в порядке.

— Как тебя вызвали? — спросил Чак. — Телефоны не работают, Интернета нет…

— Я проходил службу. Мы мало до кого смогли дозвониться, когда поступило распоряжение.

Со связью настоящий ужас: у нас есть только рации, больше ничего.

— Если мы зайдём завтра, может, появятся какие-нибудь новости?

— Можете попробовать, сэр.

— Вы не слышали, чтобы кого-нибудь привозили из Ньюаркского аэропорта? — спросил я.

Он посмотрел на меня. Толпа сзади напирала, толкая нас к нему.

— Назад! — прокричал он. Его лицо снова ожесточилось, и он оттолкнул нас винтовкой.

Он посмотрел на меня и покачал головой. И снова прокричал:

— Назад, чёрт вас побери!

Чак схватил меня за плечо и потащил назад.

— Пошли, думаю нам тут больше делать нечего.

15:40

— Который?

— Чёрный, на пятом уровне.

Я показал пальцем.

— Вон тот?

Ярко горели окна отеля, под ними толпа кричала и требовала пустить их внутрь. Несколько широкоплечих швейцаров сдерживали их и качали головой. Мы прошли мимо, стараясь не обращать внимания.

— Нет, рядом с ним, — ответил Чак.

Я прищурился.

— О, ух ты, вот это, я понимаю, джип. Плохо, что до него пятнадцать метров.

Мы дошли до вертикальной парковки на углу улицы Гансевурт и Десятой авеню, совсем недалеко от магистрали Вест-Сайд-Хайвей. Идеальное место для побега из города, если конечно твоя машина не висит в воздухе на пятом этаже.

Чак прорычал очередное ругательство.

— Сказал же им, чтобы спустили его на первый уровень.

Парковка была сооружена вплотную к стене соседнего здания. К металлическим стойкам крепились открытые платформы, на которых стояли машины. Платформы опускались с помощью гидравлического подъёмника, но без электричества спустить машину было невозможно.