Кибервойн@

Вторая военная миссия киберподразделений состоит в обеспечении поддержки вооруженных сил во время боя. Этим занимаются кибервоины, сражающиеся вместе с сослуживцами, снабженными обычным, традиционным оружием. Эти отряды участвуют в обороне и в нападении и распределены по всем родам войск. У каждого отряда своя специализация в зависимости от места службы. К примеру, в военно-воздушных войсках киберсолдаты обучаются взлому вражеских систем противовоздушной обороны и управления полетами. В сухопутных войсках больше внимания уделяется наземным операциям: к примеру, проникновению в системы оперативно-командного управления артиллерией.

В отличие от ранних этапов становления кибервойны, теперь для осуществления боевых кибератак больше не требовалось каждый раз получать одобрение президента. В инструкции о целеполагании Объединенного комитета начальников штабов говорится, что большинство решений о том, кого и что атаковать, должно приниматься главой Кибернетического командования США. «Целеполагание в киберпространстве обычно следует процессам и процедурам, которые используются при традиционном определении целей для атаки», утверждается в инструкции. Другими словами, теперь военные считают, что кибероружие не так уж сильно отличается от ракет, бомб и пуль. Военные командиры должны всегда помнить об «уникальной природе киберпространства, отличающейся от обычного реального мира», а именно о вероятности причинения с помощью кибероружия широкого сопутствующего ущерба.

Навыки этих отрядов поддержки избыточны, то есть в будущих войнах «сухопутные» хакеры могут без больших трудностей перескочить в военно-воздушную миссию. Во время иракской войны армейские операторы взламывали сотовые телефоны повстанцев и отправляли им дезинформирующие сообщения, поскольку воевали с повстанцами на поле боя именно сухопутные войска. Однако у кибервоинов из военно-воздушных сил тоже имеются навыки проведения подобного рода дезинформации, и нет никаких причин, которые бы помешали им вступить в игру в случае, когда армейские были бы заняты в других сражениях. Аналогично военно-морской киберсолдат, обученный тому, как взломать навигационную систему вражеской подводной лодки или «поджарить» корабельный радар, может произвести разрушения и в коммерческой телекоммуникационной сети.

Третья главная задача заключается в защите самих Соединенных Штатов, и легла эта задача на так называемые Силы национальной кибернетической миссии. Эти Силы проводят не только оборонные операции. Они будут приведены в действие по приказу президента или министра обороны, если Китай попробует вывести из строя электрическую станцию или Иран попытается изменить базы данных ведущих банков или систем финансовых операций. Члены Сил национальной миссии умеют перенаправлять вредоносный трафик от атакуемого объекта, при необходимости вторгаться в сети или совершать ответные атаки на источник угрозы и уводить его в офлайн. Подчиняются Силы национальной миссии Кибернетическому командованию США, которое связано с АНБ и его хакерским Отделом специализированного доступа. Силы национальной кибернетической миссии – это только малая часть всех военных киберподразделений, где-то около 1 %, хотя точная цифра засекречена.

Пентагон «в полную силу разрабатывает наш метод, с помощью которого службы вольются» в трехуровневую структуру кибернетических сил США, как говорит Дэвис. Начиная с 2011 г. военные проводят регулярные кибервоенные игры на авиабазе Неллис, где проходила ключевая «Военная игра Шрайвера». В каждом из военных боевых командований власти основали объединенный центр управления кибероперациями, организованный в соответствии с географическим регионом. Возглавляют эти центры офицеры в звании генерал-полковника или адмирала. Каждый центр оборудован системами чрезвычайной конференц-связи, поэтому в случае надвигающейся или происходящей кибератаки на Соединенные Штаты военные ведомства, Министерство обороны, разведслужбы и дипломатические представители смогут быть на связи с президентом и Советом национальной безопасности – своего рода кабинетом министров на время кибервойны – и принимать решения об ответных действиях. Есть и свои системы оперативно-командного управления для американских кибератак. Существует даже чрезвычайная линия связи между Вашингтоном и Москвой – кибернетический аналог красного телефона времен холодной войны.

Ключевая инфраструктура для ведения кибервойны создана. Теперь Соединенные Штаты собирают армию.