КИЧЛАГ

По статье гуляет вышка,
Пули не уходят в молоко,
Лежит начатая книжка,
Мысли блуждают далеко.
В пустой огромной бочке
Эхом отзовется слово,
Чтобы не дойти до точки,
Проживаю годы снова.
Далеко пока до страха,
Нет решения суда,
Есть ощущение краха,
Разрешенная кругом среда.
Судьба выгнулась дугой,
Меньше стало света,
Почему случилось с тобой –
Нет четкого ответа.
Дни и ночи начеку,
От общака до шконки,
Главное – не выдернуть чеку,
Не дадут покоя гонки.
Тюрьма замкнута в кольцо,
Не вырваться из круга,
Главное – не потерять лицо,
По нервам бьет напруга.
Вышку лепят мигом,
Заглушают резонанс,
Следаки помешаны блицкригом,
Отличиться выпал шанс.
В сейф спрячут дубликаты,
Уравняют коромысло,
Кислят, гонят адвокаты,
В защите нету смысла.

ТАНДЕМ

Прокурор в суде – король,
На двоих мантия пошита,
Адвокат в процессе – ноль,
Заранее проиграна защита.
Изначально обвинительный уклон,
С демагогией смешали тактику,
От жизни отстает закон,
Судебную не вводят практику.
Отсутствие практики – двуличие,
Скрытый судебный перекат,
Наболтают срок до неприличия,
Беспомощен и бесполезен адвокат.
Прокурор – судья – тандем,
Коварство скроет ложь,
Срок обеспечен всем,
На волю чистым не уйдешь.
Невиновным – срок отсиженный,
Здесь практика живуча,
Выходишь оплеванный, униженный,
Рад, что миновала туча.
Помогает обвинению судья
От рассвета до заката,
У Фемиды выгода своя,
Прокурор полезней адвоката.
Можно писать касачки,
Простая арифметика,
Получишь отписок пачки,
Сильна корпоративная этика.
Скованы единой цепью,
Не нарушат данный договор,
Идут сожженной степью
Судья и прокурор.

ИСТОРИЯ

Облака задевают вершины,
Улетают за Северный вал,
Здесь многие судьбы вершили,
Свидетель – полярный Урал.
Вековые сосны и ели,
Прекрасные сваи и лаги,
Полгода свистят метели,
Обдувают заброшенный лагерь.
Валяются ржавые рельсы,
Сгнили со временем шпалы,
Уходили с деревом рейсы,
Начисляли учетчики баллы.
Покосились вышки, бараки,
Чернеет открытый чердак,
Где зимовали раки
Покажет советский ГУЛАГ.
Не надо вести раскопки,
Покосился могильный крест,
Были попытки робки
Сбежать из проклятых мест.
Велик и бескраен Союз,
Бездонен зловещий яд,
Как отработанный груз,
Везли бедолаг назад.
От ужаса ахнут потомки,
Немеряно сил в человеке,
Были не только подонки
В двадцатом козьем веке.
Истории вскроют скрижали,
Прочтут в архивной бумаге,
Как сидели, мерли, бежали,
Как жили в советском ГУЛАГе.

ЧИСТЯТ ПЕРЫШКИ ПОДЕЛЬНИКИ…