Киев для романтиков

Следом за ним находится ряд строений «Пассажа». По обе стороны его стоят 7-этажные здания №№ 13, 17, и 6-этажное № 15. Одно время считалось, что его авторы (А. Власов, А. Добровольский, Б. Приймак) в 1949–1951 годах сильно перегрузили фасады декором и измельченными деталями. Но спустя годы понимаешь, что это вполне приемлемо, хотя, не исключено, что мы просто привыкли к ним, не замечаем их архитектурных излишеств.

Угол описываемой улицы и Городецкого акцентирует 8-этажный дом № 13, увеличенный башней со шпилем. Цокольные этажи удачно декорированы гранитом. Новый объем пристроенного № 15, с монументальной аркой высотой в 4 этажа и галерей, поражал меня еще в раннем детстве. Я любил ходить с родителями есть мороженое в кафе на втором ярусе боковых галерей. Особенно с левой стороны, если смотреть с Крещатика. Потом с друзьями там пили уже не детские напитки. Тут и произошло несколько встреч с моим кумиром В. П. Некрасовым, которому по душе было это непритязательное кафе. Кто я такой, чтобы не пить!? Застольные разговоры шли о Киеве. Я еще не был знаком с его творчеством, а Виктор Платонович называл меня «юный земляк». Жил он неподалеку в «Пассаже» (куда мы и направимся) с 1950 г. почти 14 лет, пока его не изгнали, нет, не из «Пассажа», а из страны. В его хлебосольном доме любили бывать все друзья – мнимые и настоящие. Когда к мнению Виктора Платоновича прислушивался Н. Хрущев, то квартира не вмещала всех любителей пообщаться и выпить «надурняк». Но когда высказывания писателя-фронтовика стали расходиться по многим вопросам с позицией партии и нужно было докладывать в письменном виде, кто и что говорил в гостеприимной квартире, то остались или самые верные друзья, или завербованные «стукачи». При перемене политического отношения к нему Некрасова посещали многие прославленные впоследствии борцы за права человека, будущие лидеры демократии, среди которых можно назвать легендарного академика А. Д. Сахарова. В. Некрасов не смог терпеть одиночества и перенес свои посиделки на природу или в то кафе-мороженое, о котором я уже упоминал. Незадолго до вынужденной эмиграции Вика, так называли его близкие друзья, прекратил с ними общение, для сохранения их политической «благонадежности» и спокойствия членов их семей, особенно молодежи, которой могли помешать получить образование.

Однажды Виктор Платонович в том же кафе, без которого не мог жить, распил бутылочку с моим сотрудником из «Гипрогаза». Потом, в нарушение традиций, так как вечером ничего спиртного нельзя было купить, писатель потащил юношу к себе домой, где была припасена заначка. Мой молодой приятель не интересовался ничем, кроме футбола и выпивки, поэтому, когда его утром забрали в соответствующие органы и начали допытывать: «О чем он вечером говорил с Некрасовым?», – он был в недоумении. Что за глупые шутки у солидных «дядей» такой организации, он то со школы помнил, что Некрасов умер еще при царе. Причем тут его вчерашний собутыльник!? В Париже у Виктора Платоновича спрашивали, чувствует ли он ностальгию, он отвечал: «Если она возникает, я выхожу на улицу. Тут у меня киоск, где продается газета «Правда». Я ее покупаю. Прочитываю полстраницы. И ностальгию, как рукой снимает!» Соглашусь с известным писателем. И в других странах жить прекрасно, если закрыть глаза на то, что для местных мы навсегда чужие, а для их чиновников – второсортные. Если закрыть глаза на морозы, сопли, простуды, то и зима хорошее время года. Если закрыть глаза на ожоги, обмороки, обезвоживание – то переживем и жару. Главное – вовремя закрывать глаза!