Киев для романтиков

В следующем квартале по этой же стороне сохранились здания, интересные не столько постройкой, сколько своей историей. Они признаны памятниками истории и архитектуры. (Хотя я сегодня не уверен, что вчера этот памятник истории не снесли?) Так в № 40/1 (архитектор В. Николаев, 1874) находился отель «Кане», получивший звучное название от фамилии владельца. Тут останавливался М. Врубель, актер П. Саксаганский. В начале 1918 г. проживал царский генерал Павел Скоропадский, еще не ставший гетманом и не имевший официальной резиденции. «Гастроном», что там находится, долгое время был центральным в городе, а в годы дефицита пищевых продуктов, его иногда распирало от очередей. К тому же из-за того, что он единственный в городе работал допоздна, это место в течение десятилетий была всегда многолюдным, удобным для встреч и завязывания знакомства. Советская торговля была уникальным явлением. Каждый советский торгаш был сформирован властью для воровства. Обсчет, обвес, усушка, утруска, пересортица, списание товара, бой стекла, левый товар и вечный дефицит во всем, даже в том, что было в избытке. «Передовой» общественный строй породил прослойку, где почти все были ворами. Но поскольку торгаши политикой не занимались, на выборы ходили регулярно, политинформации обязательно посещали, то ими занимались не органы, а милиция. А от них легко было отбиваться взятками. Поэтому при Щелокове милиция стала уголовно-вымогательной: в одном месте дадут на бутылку, в другом – поставят выпивку с закуской, в третьем – дадут сумку с продуктами, в четвертом – одарят дефицитом. Впрочем, в основе своей она оставалась таковой вплоть до прихода… Кого, вставьте сами! И еще хочу заметить, что я из того поколения, которое знает, зачем мять бумагу…

Знаменательно, что именно до 1977 г. возле здания Киеврады возводилась правительственная трибуна во время праздничных торжеств. Десятки тысяч военных и демонстрантов все послевоенные годы шли слева направо из Печерска и Подола, а руководители УССР встречали их. Поэтому, когда рапортующие колонны после указанной даты стали проходить мимо трибун у памятника Октябрьской революции, то получалось, что теперь они шли в обратном направлении. Это позволило острословам заявить, что до этого мы, киевляне, тридцать лет шли не тем путем. А меня всегда волновал вопрос: почему при капитализме не проводят праздничных демонстраций бизнесменов?

Крещатикский дом № 42 принадлежал Ольге Дьяковой – внучке киевского головы Г. Эйсмана. Коллекционеры очень ценят открытки, которые она, оказавшись в эмиграции, с присущим ей вкусом, издавала. С ее рождением связана романтическая история. Ее мать пылко полюбил молодой, но неимущий офицер. Глава города, посчитав, что избранника его дочери интересует лишь приданое, указал ему на дверь. Молодые, вопреки всему, тайно обвенчались и дождались рождения дочки. Но мать умерла во время родов, а отец, не пережив этого, застрелился. Полная сирота оказалась на попечении безутешного дедушки, который приложил все силы для ее воспитания. Она и стала женой другого киевского головы И. Дьякова.

Крещатик.

Фотооткрытка 1910-х годов