Киево-Печерский патерик

Но Богъ прославляеть святыа своа, якоже рече Господь въ Евангелии: «Не может град укрытися, връху горы стоа; ниже вжагают свтилника, поставляют под спудомъ, но на свщниц, да свтить всмъ приходящимъ». Такоже и сего преподобнаго Алимпиа не утаися добродтелное житие. Дойде жеи до князя Владимера чюдо, бывшее о иконах. Бысть же нкогда сице. Волею Божиею от пожара изгор Подолие вс, и та церьки изгор, в нейже бяху иконы тыи. И по пожар обртошася сдмь иконъ тх цлы, а церьки вся изгор. И се слышавъ, князь ид видтабывшаго тамо чюдеси еже о иконах, како не изгор и како написашася Божиимъ мановениемь, и прослави всх Творца, съдвающаго преславнаа чюдеса молитвами угодникъ своихъ Антониа и Феодосиа. Взем же Владимерь едину икону, святую Богородицю, и посла въ град Ростовъ, в тамо сущую церковь, юже сам създа, иже и донын стоить, ейже азъ самовидець бых. Се же при мн сътворися в Ростов: церьки тои падшися, и та икона без вреда пребысть, и внесена бысть въ древяну церковь, якоже изгор от пожара, икона же та безъ вреда пребысть, ни знамениа огненаго на себ имущи.

Но Бог прославляет святых своих, как сказал Господь в Евангелии: «Не может город укрыться, на верху горы стоящий; и зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, да светит всем приходящим». Так не утаилось и этого преподобного Алимпия добродетельное житие. Даже до князя Владимира дошла весть о чуде, бывшем с иконами. И вот что случилось некогда. По воле Божьей от пожара выгорело Подолье все, и та церковь сгорела, в которой были эти иконы. После пожара эти семь икон оказались целы, а церковь вся сгорела. И, услышав об этом, князь пошел посмотреть на чудо, свершившееся с иконами, написанными по Божьему мановению за одну ночь, и прославил он Творца всех, совершающего преславные чудеса молитвами угодников своих Антония и Феодосия. И взял Владимир одну из икон, святую Богородицу, и послал в город Ростов, в тамошнюю церковь, которую он сам создал; икона эта и доныне цела, я сам видел ее. И вот что при мне произошло в Ростове: церковь рухнула, а та икона осталась неповрежденной и перенесена была в деревянную церковь, которая сгорела от пожара, а икона опять осталась невредима, и признаков огня нет на ней.

И приидем убо ко иному сказанию, еже о блаженмь Алимпии. Инъ нкто христолюбець дасть сему блаженномуикону намстную писати. По малех же днехъ разболся блаженный Алимпий, икон же суще не писан. Боголюбець же притужаше блаженному. Рече же к нму блаженный: «Чадо, не приходи ко мн, ни стужай ми, но възверзи на Господа печаль свою, еже о икон, и той сътворить, якоже хощеть; икона ти въ свой праздникъ на своемь мст станеть». И порадовася муж, понеже икона до праздника напищется, и вру емь словеси блаженаго, и отъиде в домъ свой, радуяся. И прииде пакы боголюбець онъ на канунъ Успениа, хотя взяти икону, и вид иконуне писану, блаженнаго же Алимпиа велми болна суща. И досажаше ему, глаголя: «Почто не възвестил ми еси своеа немощи, и азъ бых далъ икону иному писати, дабы праздникъ свтелъ и честенъ бывъ, нын же посрамил мя еси, удръжавъ икону». К нему же блаженный кротц отвщавъ: «О чадо, егда лностию се сътворих? Или невъзможно Богу икону своеа Матере словом написати? Азъ бо отхожу свта сего, якоже яви ми Господь, и по моем отшествии всяко утшить тя Богъ». Муж же той отъидеот него, печалуа, в дом свой.

Перейдем теперь еще к одному сказанию о блаженном Алимпии. Другой христолюбец дал этому блаженному написать икону наместную. Через несколько дней разболелся блаженный Алимпии, и икона осталась ненаписанной. Боголюбец же стал докучать блаженному. Блаженный сказал ему: «Чадо, не приходи ко мне, не понукай меня, но положись в своей печали об иконе на Господа, и он сделает, как ему угодно; икона твоя в свой праздник на своем месте станет». И обрадовался этот человек, что икона до праздника напишется, и поверил он слову блаженного, и отошел в дом свой радуясь. И вот снова пришел этот боголюбец накануне Успения, чтобы взять икону, и увидел, что икона не написана, а блаженный Алимпий сильно болен. И стал он укорять его, говоря: «Почему же не известил ты меня о своей немощи, я бы дал писать икону другому, чтобы праздник светел и честен был, а теперь, задержав икону, ты посрамил меня». Блаженный же кротко отвечал ему: «О чадо! Разве я по лености сделал это? Неужели Бог не сможет икону своей Матери словом написать? Я, как открыл мне Господь, отхожу из этого мира, и по моем отшествии всячески утешит тебя Бог». И в печали ушел от него муж тот в дом свой.