Киево-Печерский патерик

Ты же, брате, не днесь похваляа лежащих на трапезѣ, и утро на варящаго и на служащаго брата ропщеши, — и симь старейшинѣ пакость твориши, и обряшися мотылу ядый, и якоже въ Отечьницѣ писано. Егда бовидѣ онъ старець хулящих брашно — мотылу ядущихъ, а хвалящих — медъ ядуща, якоже бо провидѣ тожестарець различиа брашном. Ты же, егда яси или пиеши, благохвали Бога, ибо исчезновение себѣ творит хуляй, по апостолу. «Аще убо ясте и пиете — все въ славу Божию творите». Тръпи же, брате, и досажение: претерпѣвый до конца — бес труда спасется бо таковый. Аще бо ключится озлоблену быти, и пришед нѣкто възвѣстити ти, яко онъсица потяза тя злѣ, — рци же възвистившему ти: «Аще и укори мя, но брат ми есть, и достоинъесмь того: не о себѣ же се творить, но враг-диаволъ поустил есть его на се, да вражду сътворить между нами. Господь же да проженеть лукаваго, брата же да помилуеть!» Речеши же, яко в лице ми досади пред всѣми: не скорбенъ о томъ буди, чадо, ни скоро подвигнися на гнѣвъ, но, пад, поклонися брату до земля, глаголя: «Прости мя, брате!»

Не делай же ты так, брат, чтобы ныне хвалить сидящих за трапезой, а завтра на повара и на служащего брата роптать, — этим ведь ты старейшему пакость делаешь и окажешься сам нечистоты вкушающим, как об этом в Отечнике написано. Ибо дано было увидеть одному старцу, как различалась одна и та же еда: хулящие пищу — ели нечистоты, а хвалящие — мед. Ты же, когда ешь или пьешь, славь Бога, потому что себе же вредит хулящий, как сказал апостол: «Едите ли, пьете ли — все во славу Божию делайте». Терпи, брат, и досаждения: претерпевший до конца — такой и без труда спасется. Если случится, что кто-нибудь похулит тебя, а другой придет и расскажет, что такой-то зло порицал тебя, — ответь сказавшему тебе: «Хотя он и укорял меня, но он мне брат, видно, я достоин того: он же не от себя делает так, а враг-дьявол подстрекнул его на это, чтобы посеять вражду между нами. Да прогонит Господь лукавого, а брата да помилует!» Говоришь, что он хулил тебя перед всеми: не скорби о том, чадо, и не поддавайся скорому гневу, но, падши, поклонись брату до земли и скажи: «Прости меня, брат!»

Исправи в себѣ прегрѣшениа, и тако побѣди всю силу вражию. Аще ли потязанъ съпротивишися, се убо себѣ досадиши. Ты ли еси болши Давида царя, емуже Семей досаждаше в лице? Единъ же от слуг царевь не тръпя укоризны царевы и рече: «Иду, отъиму главу его: почто, песъ мерътвый, проклинаеть господа моего, царя!» Но что Давидъ к нему рече? «О сыну Сарушь! Не дѣй его проклинати Давида, да видит Господь смирение мое и воздасть ми благаа клятвы его ради». Помысли, чадо, и болша сих, како Господь нашь смири себѣ, бывъ послушливъ до смерти своему Отцю: досажаем — не прещаше, слышася «бѣсъ имаши», по лицю биемь и заушаемь, оплеваемь — не гнѣвашася, но и о распинающих его моляшеся. Тако и нас научилъ есть: «Молите бо, — рече, — за врагы ваша и добро творите ненавидящим васъ, и благословите кленущаа вы».

Исправь свои прегрешения и победишь тем всю силу вражию. Если же на укоризны будешь возражать, то только себе досадишь. Или ты больше Давида-царя, которого Семей поносил при всех? И один из слуг царя, не стерпев обиды царю своему, сказал: «Пойду, сниму с него голову: за что он, пес смердящий, проклинает господина моего, царя!» И что же Давид сказал ему? «О сын Саруш! Оставь его проклинать Давида, да увидит Господь смирение мое и воздаст мне добром за его проклятия». И больше того: подумай, чадо, как Господь наш смирил себя, быв послушным до самой смерти своему Отцу: злословили на него, и он не противился; когда говорили, что он одержим бесом, били его по лицу, и заушали, и оплевывали, — он не гневался, но даже за распинавших его молился. Тому же и нас научил он: «Молитесь, — сказал, — за врагов ваших, и добро творите ненавидящим вас, и благословляйте клянущих вас».