Киевская Русь

1 С. М. Соловьев. История России, т. I, стр. 145, прим., изд. "Общ. Польза". А. А. Шахматов. Разыскания, стр. 377. Упоминание о Берестовом летописцем XI в. не есть доказательство того, что летописец не имел оснований связывать это село с именем кн. Владимира Святославича, как думает мой оппонент С. В. Бахрушин (ук. соч.).

2 А. Е. Пресняков. Лекции по русской истории, стр. 195.

3 Ипатьевская летопись, под 1087 г.

4 Лаврентьевская летопись, стр. 230. 1910.

5 Там же, стр. 237.

6 Голубинскии. История русской церкви, т. I, в. 1, стр. 522, примеч.

7 Голубовский. История Северской земли, стр. 28.

Любеч и Чернигов были окружены в XII в. княжескими селами,1 у Андрея Боголюбского в Ростово-Суздальской земле был город-замок Боголюбов и много "слобод купленных и сел лепших". В том же XII в. неоднократно встречаются известия о разорении сел боярских.2 От Владимирского епископа Федорца "много пострадаша человеци... и сел избыша, оружия и конь..."3

В 1171 г. Владимир Мстиславич, хитростью овладевший Доро-гобужем по смерти Владимира Андреевича, говорил своей дружине: "целую к вам крест и к княгини вашей, якоже ми на вас не позрети лихом ни на ятровь свою, ни на села ее".4 А в 1150 г. кн. Изяслав в обращении к своей дружине говорит о владении дружинниками землей, как о явлении обычном, само собою разумеющемся: "вы есте по мне из Рускые земли вышли, своих сел и своих жизней лишився". Здесь дружинник мыслится именно в качестве землевладельца.5

Под 1177 г. сообщается, что в Суздальской земле сожжены "села боярские".6 В 1146 г. киевляне "разграбиша... домы дружины Игоревы и Всеволоже и села и скоты".7

В 1209 г. новгородцы сотворили вече на посадника Дмитра и на его братью, а после этого зажгли их дворы, "а села их раснродаша и челядь".8 Конечно, не сам боярин Дмитр, убитый в 1209 г., и даже не его отец, приобретал и освоял эти села. Перед нами наследственное имущество старого боярского рода.

Москва, упоминаемая в летописи впервые под 1147 г., в то время была селом, принадлежавшим кн. Юрию Владимировичу Долгорукому, где у него стоял укрепленный двор-замок. В этом году он приглашал к себе в гости "в Москву" своего союзника, северского князя Святослава Ольговича, куда последний и прибыл с небольшой дружиной и своим малолетним сыном. Юрий устроил здесь для своего гостя "обед силен" и одарил гостей дарами.9 Само собой разумеется, что место, выбранное Юрием для приема своего союзника, должно было иметь ряд необходимых для этого условий и прежде всего должно было представлять собой значительное селение, снабженное для приема многочисленных гостей всем необходимым. Едва ли можно сомневаться, что Москва и была именно таким селением.

У Юрьева гостя Святослава Ольговича на Путивле, невидимому, было такое же село, о котором случайно мы имеем некоторые сведения: во время нападения на него в 1146 г. неприятель забрал многое множество всякого товару:

1 ДАЙ, I, № 4.

2 Ипатьевская летопись, стр. 24, 26, 54.

3 Там же, стр. 377.

4 Ипатьевская летопись, под 1171 г.

5 Ипатьевская летопись, под 1150 г.

6 Новгородская I летопись.

7 Ипатьевская летопись, под 1146 г.

8 Забелин. История Москвы, ч. I, стр. 1-2.

9 Ипатьевская; летопись, стр. 236, изд. 1881 г.

"И ту двор Святославль разделили на 4 части: и скотнице и бретьянице и товар, иже бе не мочно двигнути, и в погребех было 500 берковьсков меду и вина 80 корчаг; и церковь св. Вознесения всю облупиша, сосуды серебряные и индитьбе и платы служеб-ныя, а все шито золотом и кадельнице две и кацьи, евангелье ковано и книгы и колоколы; и не оставиша ничтоже княжа, но все разде-лиша и челяди 7 сот".1

"Добре устроенный" двор кн. Игоря, брата Святослава, довольно подробно изображается в той же летописи: "поидоста на Игорево село, идеже бяше устроил двор добре; бе же ту готовизнины много и в бретьяницех и в погребах вина и медове и, что тяжкого товара всякого до железа и до меди, не тягли бяхуть от множества всего того вывозити. Давыдовича же повелеста имати на возы собе и воем и потом повелеста зажечи двор и церковь св. Георгия и гумно его, в нем же бе стогов 9 сот". Эти дворы, конечно, возникли не в начале XII в., а значительно раньше.2

Новгородский летописец в первой половине XI в., вспоминая прошлое и сравнивая его с настоящим, утверждал, что в старое время князья и дружинники добывали богатство главным образом войной с чужими народами, а свои имения не эксплоатировали чрезмерно. Сейчас дело переменилось. Эксплоатация своих имений стала главным источником обогащения, с чем связано и насилие над своими соотечественниками. Летописец осуждает этот образ действий своих современников и говорит, что именно за это навел бог на русскую землю "поганые", "а и скоты наши и села наша и имения за теми суть".3 Он, стало быть, тоже подчеркивает наличие земельных владений у господствующих классов как в XI в., так и раньше. (Раньше имений никто у князей и бояр не отнимал, потому что они вели себя иначе, чем сейчас.)