Читаем Киевская Русь полностью

Дьяконов буквально понимает слова "Правды Русской", где в ст. 55 (Троицк. IV сп.) говорится: "Аже кто многим должен будет",, то в случае нежелания или невозможности расплатиться с кредиторами : "вести я на торг и продати же и отдати же первое гостеви куны, а домачньш, что ся останет кун, тем ся поделять; пакы ли будуть княжи куны, преже взяти, а прок в дел". То же и в предыдущей статье: "Иже который купец, шед кде любо с чю-жим кунами, истопится, любо рать возметь, ли огнь, то не насилити ему, ни продати его...; оже ли пропиеться или про-биеться, а в безумии чюж товар потравить, то како любо тем, чьи то куны, ждуть ли ему, продадять ли его - своя им воля". Дьяконов понимает термин "продать" в буквальном смысле продажи-личности обанкротившегося купца в рабство.

1 Новгородская I летопись, стр. 21, изд. 1888 г. По этому поводу см. Замечания, сделанные А. А. Шахматовым в его "Разысканиях" стр. 373-378.

2 Владимирский-Буданов. Хрестоматия, в. 1, стр. 96,. Мирная грамота новгородцев с немцами 1195 г. 1906.

3 М. А. Дьяконов. Очерки общ. и гос. строя древн. Руси, стр. ИЗ. 1910.

Однако с этим согласиться трудно уже по одному тому, что от продажи купца в рабство едва ли можно было получить столь, значительную сумму, чтобы хватило расплатиться с кредиторами,, среди которых имеется даже князь. Средняя цена раба, по "Правде Русской", - рублей 35 на довоенные деньги.1 Едва ли кто-либо захотел бы переплачивать за него только потому, что это бывший купец. Гораздо проще объяснить этот термин иначе, именно так, как его понимали современники. В договоре Игоря 945 г. мы имеем прекрасное и совершенно ясное объяснение: "Ци аще ударить, мечем или копьем или кацем-любо оружием русин гречина или гре-чин русина, да того деля греха заплатит серебра литр 5 по закону русскому; аще ли есть неимовит (несостоятелен.-Б. Г.), да како мо-жеть, втолько же продан будеть, ако да и порты, в них же ходить, да и то с него сняти, а опроце да на роту ходить по своей вере, яко не имея ничтоже, ти тако пущен будеть".2 То же мы имеем и в Двинской; грамоте 1397 г., построенной на основе "Правды Русской": "А кто у кого что познает татебное, и он с себя сведет до десяти изводов, нолны до чеклого татя; и от того наместником и дворяном не взяти ничего, а татя впервые продати противу поличного; а вдругие уличат, продадут его не жалуя, а уличат втретьие, ино повесити".3 И здесь продают не самого татя, а его имущество.4 За первую кражу- в размере украденного, за вторую продается все его имущество, за третью он подвергается смертной казни.

Для продажи в рабство "Правда Русская" знает другой, более точный термин: "продать обель" ("продаст ли господин закупа обель", "Правда Русская" (Троицк. IV сп., ст. 61). И как будто для того, чтобы у нас не осталось никакого сомнения относительно того,, что долг не превращает свободного человека в раба, в особом отделе "Правды Русской" (Троицк. IV сп., ст. 111), посвященном вопросу о холопстве, после определения трех источников холопства (купля, женитьба без ряду на рабе и поступление без ряду в тиуны или ключники), помещается специальная статья: "А вдач не холоп и ни по хлебе роботят ни по придатце; но оже не доходят года, то ворочати ему милость, отходит ли, то не виноват есть", т. е. за "ссуду" деньгами или хлебом или за проценты не обращают в рабство. "Должник" отрабатывает долг в известный срок. Если он не отработает этого срока, должен возвратить долг. Едва ли, впрочем, здесь мы имеем обычную ссуду. Вероятнее предположить, что здесь говорится об особой форме феодальной зависимости, в некоторых отношениях напоминающей "добровольное холопство" или "служилую кабалу" раннего времени в Москве.

1 Аристов. Промышленность древней Руси, стр. 281.

2 Шахматов А. А. Повесть врем, лет, стр. 58, 1916 г.

3 Владимирский-Буданов. Хрестоматия, в. 1, 1908.

4 Ср.совершенно правильное на мой взгляд мнение по этому вопросу С. Г. Струмилина "Договор займа", стр. 60.

Отчасти в связи с этим правилом в Карамзинском списке "Правды" мы имеем расценку труда жонки с дочерью: "О сиротьем вырятьке". "А жонка с дчерью... по гривне на лето..."1 В этой статье существенно то, что она знает переход обязательств рядовича в случае его смерти на его семью и подчеркивает возможность выхода из зависимости через отработку.

Все письменные памятники, трактующие о рабах, позволяют говорить о том, что рабство как способ производства не развивается, не растет, а идет на убыль.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное