Киевский лабиринт

Каждая из названных структур без какого-либо согласования друг с другом засылала своих разведчиков в нейтральные страны, с тем чтобы оттуда получать сведения о противнике. Так, 11‑я армия внедряла свою сеть в Швеции, Италии, Швейцарии, Америке и Аргентине, а 2‑я армия — в Канаде. Другими словами, они не имели над собой общего руководства. Да и связь поддерживалась общим для всех легальным способом — через русских военных агентов. Немецким «рыцарям плаща и кинжала» не составляло большого труда «обложить» их слежкой и выявлять все связи. Провал следовал за провалом. Правда, вскоре противник понял, что гораздо выгоднее не разоблачать российских разведчиков, а подсовывать им дезинформацию. Весьма успешно занимались немцы и перевербовкой. Например, в течение первого года войны им удалось переманить на свою сторону девять из одиннадцати человек, сотрудничавших с нашими разведчиками. В результате, только в одной Варшаве германцы арестовали и казнили восемь русских офицеров разведки.

Нелишне будет заметить, что действия некоторых разведчиков отличались халатностью и безалаберностью. Так, из секретного донесения военного агента в Копенгагене следовало, что «три агента разведки штаба Северо-Западного фронта вели себя настолько неосмотрительно, посещая увеселительные заведения в компании подозрительных лиц, что это привлекло внимание местных жителей, которые лишь по счастливому стечению обстоятельств не обратились в полицию».

Напротив, немецкая разведка день ото дня наращивала свой потенциал. Ее агентура пустила глубокие корни в почве русской разведки. Поставляя несоответствующую действительности информацию Петрограду, Третье бюро майора Николаи насосом выкачивало из России деньги, изобретая все новые и новые «весьма важные данные».

Все эти плачевные факторы оказали немалое влияние на общий ход военных действий и явились одной из причин поражения русской армии весной и летом 1915 года.

Многочисленные неудачи военной контрразведки привели к тому, что уже шестого июня 1915 года Верховный главнокомандующий утвердил новое «Наставление по контрразведке в военное время». Благодаря этому документу была проведена широкая централизация всей структуры, подчинявшейся единому командованию — контрразведывательному отделению Главного управления Генерального штаба, являвшемуся высшим регистрационным и отчетным органом для театра военных действий всего государства, выполнявшего также (по приказанию Генерального штаба) особые поручения внутри страны и за ее пределами.

А вот с разведкой дела не улучшались. И хотя в самом начале 1916 года Генеральный штаб понял необходимость подчинения себе всей глубокой разведки, решение по этому вопросу было принято лишь в июне 1917 года, когда в стране уже начался процесс распада государственного управления. Правда, стоит отметить, что Генеральный штаб получил в свое распоряжение около сорока вполне самостоятельных разведывательных организаций, в каждой из которых насчитывалось от пяти до пятнадцати и даже до двадцати шести человек, а также почти четыреста пятьдесят отдельных агентов. И только Кавказский фронт, в силу специфичности территории и находящегося там населения, сохранил за собой право осуществления самостоятельной разведывательной деятельности.

Однако все это случится через год. А пока сорокаоднолетний полковник весьма недурной наружности — с тонкими усиками, пронзительным взглядом, прямым носом и волевым подбородком — пил квас и курил папиросы, раздумывая над тем, как бы переложить на подчиненных хотя бы часть неприятных задач.

Вообще-то Корней Ильич в контрразведке оказался по воле случая. Еще два года назад он служил военным атташе в Персии и занимался исключительно разведкой. Но с началом войны работы в Тегеране прибавилось. На его счастье, в иранскую столицу прибыл посланник МИДа по особым поручениям Клим Пантелеевич Ардашев. Статский советник не только дал полковнику несколько дельных советов, но и помог выпутаться из весьма щекотливой ситуации. К тому же в рапорте на имя своего непосредственного начальства полковник без лишних церемоний присвоил себе львиную долю заслуг Ардашева, раскрывшего жестокое убийство второго секретаря российского посольства.