Кифа, или Святой Пётр

— Коммод! Коммод стал римским императором в сто восьмидесятом году. Его отцом был император Марк Аврелий, вошедший в историю как император–философ. В сочинении Марка Аврелия «К самому себе» были такие слова: «Всегда ревностно заботься о том, чтобы дело, которым ты в данный момент занят, исполнять так, как достойно римлянина и мужа, с полной и искренней сердечностью, с любовью к людям, со свободой и справедливостью». Но сынок папу не послушал. Кроме красивой внешности и огромной силы, других достоинств у Коммода не было. Полностью истощив казну, он прибегнул к старому способу добывания денег — казням сенаторов. Одновременно он ввел практику продажи всего, что можно было продать за деньги: смертных приговоров, решений суда, должностей и т. д. От беспрерывных попоек у Коммода вскоре окончательно съехала крыша. Для начала, он приказал приносить себе жертвы как богу, для чего водрузил в Риме свою статую, на которой он был изображен в виде Геракла и в шкуре льва. В это же время он серьезно подумывал над переименованием города Рима в Коммод. Но и этого ему показалось мало. Коммод стал первым римским императором, который взял в руки меч и вышел на арену цирка как гладиатор. Такого позора Рим до него не знал! Коммод на потеху публике сражался с дикими зверями, другими гладиаторами и, обладая нечеловеческой силой, выходил победителем из поединков. Всего он выступал на арене как гладиатор семьсот тридцать пять раз. Дикие выходки императора истощили терпение римлян, и в сто девяносто втором году Коммод был убит. Римский сенат постановил разбить его статуи и уничтожить его имя.

— Семьсот тридцать пять? — профессор Коэл вопросительно посмотрела на Александрову. — Близко к нашим цифрам, но не то.

Александрова кивнула, соглашаясь с ней.

— Кто у нас следующий из тиранов? Кто остался из Римских императоров?

— А почему вы выделяете только Римскую историю? — неожиданно для обеих спросил внимательно слушающий Боуд.

— Все дороги ведут в Рим! — флегматично ответила Александрова и тут же продолжила с некоторой обидой в голосе. — Но если вам не нравится Рим, Джеймс, мы можем перейти на другие личности. Например, взять Ричарда Львиное сердце. Ведь на самом деле и он считается тира… — Александрова осеклась на полуслове. Она с заметным испугом посмотрела на Боуда. Тот изменился в лице и, не мигая, смотрел на неё.

— Я что–то не так сказала? — почему–то шёпотом спросила Александрова. Она посмотрела на профессора Коэл. Та тоже была заинтригована переменами в поведение Боуда. Она сделала знак Александровой, который призывал не продолжать разговор. Лицо Боуда начало выражать крайнее напряжение. Он вытащил из кармана ручку, но сразу же вложил её обратно. Некоторое время он молчал, а потом начал повторять одну и ту же фразу.:

— Все пути ведут в Рим! Все пути ведут в Рим!

Неожиданно для всех его лицо засветилось от радости. Он засмеялся, чем совсем сбил с толку обоих профессоров. Обе вытянули шеи, ожидая объяснений, но Боуд по непонятной причине начал благодарить обеих.

— Никогда не испытывал такого удовольствия от экскурса в историю, — признался он, улыбаясь, и тут же загадочно добавил. — А самое важное, что вы ответили на главный вопрос.

— Каким образом? — вскричали в один голос обе.

Боуд не переставая, улыбался.

— Все дороги ведут в Рим!

— И что это значит? — раздались два удивлённых голоса.

— Это и есть ответ на наш вопрос! Это и есть тот самый ответ!

— Ты издеваешься над нами? — профессор Коэл нахмурилась, а Александрова с обиженным видом отвернулась от Боуда.

— И не думаю! — раздался в ответ мягкий голос. — И чтобы окончательно убедиться в собственной правоте, я задам вам ещё один вопрос по истории. В каком году родился Христос?

— Что за идиотский вопрос, Джеймс? — вспылила профессор Коэл. — Если ты помнишь сегодняшнюю дату, тогда легко сможешь посчитать всё, вплоть до минут.

— В каком году от сотворения Рима?

Обе женщины застыли, услышав этот вопрос. На их лицах появилось глубокое смятение.

— В семьсот сорок седьмом году! — немного заикаясь, ответила профессор Коэл.

— Я предполагал такой ответ! — всё так же улыбаясь, подтвердил Боуд. — Звезда семь четыре семь. Имеется в виду место, где волхвы впервые увидели звезду, возвещавшую о рождение Иисуса Христа!

В это мгновение дверь номера отворилась, пропуская молодую девушку в монашеском одеянии.

— Олеся? — выдохнул поражённый Боуд.

Глава 11

Управление Х-5