Розарий

Книга четвёртая «Венок из роз»

Глава 1 Сон

Отец Джонатан подтянул верёвку на поясе и завязал кончики двойным узлом. Вставая со стула, на котором он провёл весь день, священник приподнял полы рясы. Бросив ещё один взгляд на книгу, он снял очки и положил их на стол. Обычная процедура, перед тем как отправиться спать. Священник ни разу не изменил ей за всё время своего пребывания в управлении. В эту процедуру так же входила короткая молитва, которую священник неизменно возносил стоя на коленях перед дверьми часовни святого Генриха. Но на сей раз ему пришлось отложить молитву. Причиной отклонения от установившихся правил стали — Метсон и Савьера. Они неожиданно появились в часовне и сразу бросились обнимать отца Джонатана. Священнику понадобилось какое- то время для того чтобы уяснить для себя суть этого необычного визита. Хотя ему следовало сразу догадаться, о чём именно пойдёт речь. Управление по приказу президента расформировали. Расформировали за ненадобностью. Угроз больше не осталось, следовательно, и работа прекращалась. По этой причине все сотрудники управление разъезжались по новым местам работы. Савьера и, Метсон, так же как и все остальные, уезжали из управления. Вот и зашли попрощаться.

— И куда направитесь? — спросил у них отец Джонатан.

— На Аляску! Самое лучшее местечко в штатах. С белыми медведями побегаем наперегонки. Авось поймаю одного и шкуру с него сдеру, — Савьера не изменял своей привычке, пошутить по любому поводу и без повода.

— Или он с тебя шкуру сдерёт! — смеясь, поддела мужа, Метсон. И уже серьёзным тоном ответила на вопрос священника. — Во Флориду едем. Там у меня живут родители. Да и моя работа в ФБР там продолжится. А этот, — она кивнула головой в сторону супруга. Тот насторожился, услышав последние слова жены. — Этот отправится потом на Аляску. Будет полицейским работать.

— Ещё чего? — с хмурым видом бросил Савьера, — я житель тёплых местечек. Да и в полиции больше служить не собираюсь. А что там делать? После наших боевых операций, да бумажки писать, со всякими недоносками разбираться. Почему машину угнал? По какой причине жену соседа изнасиловал? А почему у тебя белый порошечек в трусах вместо резинки? Лучше я дома, у твоих родителей поживу. И тебе будет спокойней. Не будешь за меня беспокоиться.

— На мою шею сесть хочешь? — Метсон, придала лицу грозный вид задавая этот вопрос, но на Савьеру такая воинственность ничуть не подействовала.

— А что тут такого? — искренне удивился он. — Устанет у тебя шея, так ведь есть ещё шея твоих родителей. Пересяду на них.

— Ну знаешь ли, — Метсон начала было злиться, но тут отец Джонатан решил, что настала пора вмешаться.

— Достаточно, — мягко, но очень решительно остановил он разгорающуюся ссору. — И примите один совет на прощание: «Перестаньте ругаться, иначе добром это не закончится».

— Всё она Джонатан, — Савьеру покосился на жену и сразу после этого потянулся обнимать священника. Едва он освободил объятия, как то же самое за ним проделала Метсон. При этом она почти слово в слово повторила слова супруга. Разумеется, сменив слово «она» на слово «он» и добавив ещё одно «виноват». Они ещё немного поговорили, а затем ушли, оставив отца Джонатана одного. Священник долго улыбался им вслед. Жаль было расставаться с такими прекрасными людьми, но ничего не поделаешь. Жизнь сама расставляет всё по местам, а Господь ей даёт такое право. Постояв ещё немного, священник вышел и направился к себе. Он внезапно почувствовал усталость. По этой причине, впервые отправился спать не помолившись святому Генриху. Усталость стала понемногу переходить в сонливость. Отец Джонатан почувствовал, что с ним происходят странные вещи. Всё тело обмякло. Силы быстро покидали его. Дремота накатывала с такой силой, что ему едва удалось добраться до своей комнаты. Он сразу же в одежде повалился на кровать. Не успел он лечь, как глаза священника сами собой закрылись. Он погрузился в глубокий сон. Отец Джонатан и представить не мог, сколько времени ему удалось проспать. И вообще спал ли он? Священник проснулся от чьего-то мягкого прикосновения. В то время как он пытался открыть отяжелевшие веки, над ним раздался взволнованный голос:

— Просыпайся Джонатан! Просыпайся! Ты мне нужен!