Кифа, или Святой Пётр

— Да уж вижу, — пробормотал под нос Савьера, бросая джип вслед за всадником налево. Ещё несколько напряжённых минут, и показалась длинная улица. Князь Евстас остановился и указал рукой вперёд, туда, где возвышался белоснежный дворец. Савьера погнал машину по указанному пути, Кинсли же остановилась возле всадника. Он отрицательно покачал головой и указал ей мечом направление. Кинсли бросила на него взгляд, полный надежды и любви, а затем погнала машину вслед за Савьерой. Проводив её взглядом, князь Евстас поднял меч, с угрозой глядя на приближающую армию. Огромная толпа остановилась перед всадником. Все три уровня затихли. Чувствовалось, что они опасаются стоявшего перед ними всадника. Но тут…один за другим перед войском появились все пять карликов. Они двинули войско вперёд, испуская в сторону всадника огненные знаки. Всадник во главе опричников отразил первый удар. Битва закипела вовсю.

Глава 38

Ответ

Боуд весь извёлся от нетерпения. Время шло, а ничего вокруг не происходило. Он уже в сотый раз оглядел площадь Святого Петра. Здесь стояла полная тишина. Ни единого звука не нарушало эту тишину. На площади остались лишь он, оба профессора и Олеся. Все остальные вошли в собор и молились. А совсем недалеко от них кипела битва. Они могли непосредственно наблюдать за сражением, стоя на площади. До них то и дело доносились ужасающие вопли. Все четверо увидели, как два белых джипа остановились у кромки площади. Савьера и Кинсли покинули машины для того, чтобы присоединиться к ним. С этого мгновения все находящиеся на площади не отрывали взгляда от битвы. Между ними и армией зла находился лишь князь Евстас с опричниками. Но и он не выдерживал натиска. Шаг за шагом, сражаясь, он отступал назад, приближаясь к площади. Все видели, как раз за разом взлетал его меч, отбиваясь от огненных знаков, и обрушиваясь на любого, кто находился в пределах его досягаемости. Опричники не были так сильны как он. Их число таяло на глазах. Сдерживая с неимоверными усилиями непрерывно атакующую армию зла, он всё же отступал. Но он пока держался, и все это видели. Неожиданно, ситуация резко осложнилась. В воздухе, над армией зла, показались два крылатых демона. Пролетев над войском, они резко набросились на опричников. Одного за другим они поднимали в воздух и разрывали на части. Уничтожив всех опричников, демоны бросились на Евстаса и стали бить его крыльями, издавая при этом ужасающие звуки. Жеребец постоянно взвивался на дыбы, отбиваясь копытами от демонов. Евстас удвоил усилия, с остервенелым ожесточением отбиваясь одновременно от демонов и от архангелов Сатаны. Всем на площади стало ясно. Ещё несколько минут и всадник падёт. А вслед за ним…падут все остальные люди. В этот миг Боуд заметил свечение. Он весь превратился в слух, неотступно наблюдая за этим явлением. Свечение исходило от подножия обелиска. Вслед за Боудом, все остальные обратили внимание на это странное явление. Свечение стало медленно подниматься вверх. Достигнув верхнего края, свечение резко вспыхнуло и тут же погасло. Раздался щелчок. Чуть выше подножья в обелиске открылась маленькая квадратная выемка. Боуд бросился к обелиску и, встав на колени, осторожно достал предмет, лежащий в выемке. Это было кольцо. Простое круглое кольцо. На нём не было никаких украшений. Вокруг Боуда раздался упавший голос Александровой:

— Простое кольцо…мы ошиблись…

Боуд счастливо улыбнулся и тихо ответил:

— Это для нас всех простое. Для нас, но не для человека, которому предназначено это кольцо…Чуть помедлив, Боуд направился в сторону…Олеси. Встав перед ней на одно колено и склонив голову, он протянул ей кольцо. Все вокруг были потрясены этой сценой, едва ли не больше, чем самим сражением, которое неумолимо приближалось к площади. Олеся молча приняла кольцо из рук Боуда и медленно надела его на указательный палец правой руки. Вслед за этим она сбросила туфли и сняла с головы платок. Длинные волосы рассыпались по плечам. Босиком, с распущенными волосами она направилась в сторону кипящего сражения. Достигнув обелиска, Олеся воздела руки к небу и исторгла из груди крик, полный невыразимого участия:

— Считаешь ли ты меня милосердной?

Не успели прозвучать эти слова, как…на кольце появилась…жемчужина. Она засверкала столь ярко, что обелиск снова засветился. Снова раздался голос, полный волшебного откровения:

— Считаешь ли ты меня искренней?

Вслед за этими словами возникло второе сияние. На кольце засверкала вторая жемчужина. Ярко синие лучи потянулись от обелиска к колоннам. Снова раздался голос, исходящий из глубин души, в котором отражалось сияние, подобно сиянию небесному:

— Считаешь ли ты, что мои помыслы чисты?

На кольце появилась третья жемчужина. Все колонны на площади засияли. И снова раздался голос полный невыразимого, подлинного чувства:

— Считаешь ли меня достойной своей любви?