Кикимора болотная

Санька, забившийся в угол и оттуда с интересом наблюдавший за разыгрывающимся действом, отреагировал мгновенно.

С криком «я здесь! я здесь!» он выбежал в центр прихожей и потребовал:

— Давай подарок!

После этого началось энергичное общение прибывшего семейства с моим бойким сыном. Подарок распечатали и тут же объяснили, как им пользоваться. Это был какой-то странный робот размером с человека. Он ходил, говорил, как Александр Лебедь, рыком и мигал цветными лампочками.

У меня сразу же возникло множество вопросов. Было не ясно, при чем здесь робот, куда его такого большого девать и как это все отразится на воспитании моего сына.

Ясно было только одно: Елизавета Павловна не пожалела денег, чтобы омрачить мою жизнь. Она сделала это! Мне не будет покоя от ее рычащего чудища.

Санька уже был близок к экстазу. Его теперь не собьешь с ног никаким тортом.

Своим роботом он переколошматит в моем доме все бьющееся, а может, даже и небьющееся. Я же еще не знаю всех способностей этого механического чудовища.

И тут прозвучал второй звонок. Всем было наплевать, ведь хозяйка-то я.

Пришлось открыть дверь. Я сразу же наткнулась на лицо Евгения. На очень нетрезвое лицо.

— О! Нет! Только не это! — закричала я и попыталась закрыть дверь.

Но он все силы употребил, не давая ей закрыться. Я выталкивала его из квартиры и руками, и коленями, но он упорно стремился объясниться со мной прямо сейчас и бормотал:

— Ну, Соня, ну, Соня, ну будь человеком… Паника охватила меня. Силы были слишком неравны, к тому же гости бросили своего робота и с интересом наблюдали за моими действиями. Самого нетрезвого Астрова они еще не видели, я успешно прикрывала его дверью, но то, как энергично я выталкиваю кого-то коленом, скрыть было трудно.

— Что там происходит? — строго поинтересовалась Елизавета Павловна.

— Прос-ти-те, ми-ну-точку, — сдавленным невероятными усилиями голосом извинилась я и просто чудом каким-то вывалилась на лестничную площадку, прикрыв за собой дверь.

Старая Дева, конечно же, уже была тут как тут. Она крутилась у мусоропровода, делая вид, что у нее там важные дела, и одновременно не сводя с нас глаз.

— Ты зачем приперся? — зашипела я. — Ты смерти моей жаждешь?

В ответ он попытался меня поцеловать. Старая карга мгновенно заинтересовалась своим мусорным ведром. Она оберегала себя от неприятных ощущений.

— Вы не хотите пройти в свою квартиру? — обратилась я к ней. — Стоять здесь небезопасно!

— Где хочу, там и стою, — буркнула она и с места не сдвинулась.

Пришлось заняться воспитанием Астрова в ее присутствии. Изложив в краткой форме все, что я о нем думаю, я предложила ему отправиться домой. Он ответил:

— Я уже дома.

Я поняла, что обычной логикой его не прошибешь. Время поджимало. За спиной — полный дом гостей. Без меня они вот-вот заскучают и все вывалят сюда, на лестничную площадку.

— Хорошо, — сказала я, — можешь ты сделать для меня доброе дело?

Евгений решил поторговаться.

— И ты меня простишь? — спросил он. Я вынуждена была обещать.

— Тогда могу. Все что хочешь.

— Поезжай к Розе и привези мне от нее… — я задумалась, — привези, в общем, она сама знает что. Она передаст. Понял?

Астров обрадовался.

— И после этого ты меня не выгонишь? — на всякий случай удостоверился он.

Я поразилась мужской наивности и солгала:

— Конечно, нет.

— Тогда я пчелкой! Одна нога здесь, другая там! — крикнул он, чмокнул меня в щеку и побежал по ступенькам вниз, хотя лифт стоял на нашем этаже.

Розу я выбрала из географических соображений. Она жила дальше всех от меня. Это давало надежду, что гости уйдут раньше, чем вернется Евгений.

Я с удовлетворением потерла ладони, поправила прическу, одернула платье и… тут-то взгляд мой упал на коврик, лежащий у двери. Ужас! Коврик весь был в крови. Да что там коврик! Вся дверь была перепачкана кровью, как и стена и бетонный пол. Мы с Жанной, делая уборку в доме, начисто забыли о лестничной площадке. Я со страхом глянула на Старую Деву, которая приближалась ко мне со своим жутким ведром.

— Вот-вот, — сквозь зубы процедила она и прошествовала мимо.

Оставить все как есть я не могла, как и не могла вернуться домой за мокрой тряпкой. Весьма странно прозвучало бы мое заявление гостям:

«Вы тут посидите пока, а я пойду помою на лестнице пол». Посылать за тем же Жанну было бы и вовсе бесчеловечно. Она и так ходит еле живая.

Оставалось одно: соседка Татьяна, Я нажала на кнопку ее звонка и ждала, нервно поглядывая на свою дверь. В любой момент из нее могли высыпать мои гости. А в голову, как назло, не приходило ничего правдоподобного. Кстати, и Татьяне не мешало бы выдать приличную версию. Как я ей объясню, откуда здесь взялась кровь?

Наконец дверь распахнулась, и лестничная площадка заполнилась разухабистыми звуками:

— Виновата-а-а ли я, виновата-а-а ли я, ви-новата-аа ли я-я-я-я, что люблю-ю-ю! Виновата ли я-я-я, что мой голос дрожа-ал, когда пела я песню ему-уу!