Килл крик

Лицо Уэйнрайта было разрублено пополам – отвратительный результат первого удара топора-молотка. Лезвие глубоко вошло в голову и прорезало каньон от линии волос до середины рта. Два передних зуба оказались выбиты: один накренился, как шасси заходящего на посадку самолета, другой болтался на нервных волокнах.

Дэниел и подумать не мог, что будет столько крови. Она пропитала собой и без того влажную землю вокруг головы Уэйнрайта, образовав красновато-бурое болото.

Зарывшись коленями в грязь, Дэниел смотрел и смотрел в изуродованное лицо Уэйнрайта, в остекленевшие глаза, разделенные жутким разрезом. Он не мог отвернуться. Это он сделал. Убил человека без предупреждения и без внятной причины.

Дэниел почувствовал на плече легкое прикосновение пальцев. Он оглянулся на стоящую за его спиной девушку. Клэр. В небе набирала силу гроза, а она была словно светоч, словно звезда, сияющая в сумраке.

Она изогнула шею, голова ее повернулась под причудливым углом, и голос раздался как будто из-за нее, потек по ее плечам, как туман по горному склону:

– Спасибо тебе, папуля.

Ощущение ее ладони на плече придало ему сил – сил, необходимых, чтобы подняться, стащить доски с верхушки колодца, подтащить Уэйнрайта за ноги и опустить – головой вниз – в это рукотворное отверстие в земле.

«Тело, – подумал Дэниел. – Вот и все, что осталось. Тело. Жизни в нем нет. Нечего оплакивать». Это просто средство для достижения цели.

Клэр улыбнулась ему сверху, и это зрелище согрело его душу. Он перестал дрожать. Слезы высохли.

Он снова стал сильным. Он мог это сделать. Он мог закончить дело. Ради нее.

Дэниел откинул с колодца доски, чтобы получился проем фута три в ширину. Вполне достаточно, чтобы просунуть труп. Уэйнрайт оказался тяжелее, чем можно было подумать, глядя на него, но, приложив некоторые усилия, Дэниел сумел подтащить обмякшее тело к колодцу и перекинуть ноги через край. Он ухватил юношу…

«Тело, – поправил он себя. – Тело – и больше ничего».

…за плечи и, приподняв их вровень с ногами, как его и учили, аккуратно перекатил тело через край колодца. Оно исчезло во тьме. Как и шесть месяцев назад, выронив телефон, Дэниел прислушался, ожидая всплеска воды внизу.

Не раздалось ни звука. Уэйнрайта поглотила земля.

Рядом хихикнула Клэр.

Дэниел повернулся к ней.

Голова ее покачивалась, губы растянулись в ухмылке, но ему снова показалось, что звук исходит не от нее, а от кого-то позади нее.

Словно она была куклой.

«Нет! – взревел голос в голове. – Это твоя Клэр!»

Да, это была его Клэр, и ее смех был словно дыхание жизни.

Дэниел наклонился и поднял топор-молоток за окровавленную рукоятку. Обтерев запачканное лезвие о штанину, он пошел по тропе назад.

К дому.

К остальным.

Глава 32

15:50

Он снова был в своей спальне.

Не в уютной, обставленной в деревенском стиле комнате в штате Нью-Йорк, но в комнате, ставшей ему пристанищем на одну ночь, на прошлый Хэллоуин.

Себастьян сел в постели, совсем как шесть месяцев назад. Сквозь дверь он слышал приглушенные голоса Сэма и Мор на лестнице и стук молотков. Он должен быть там, помогать им.

Какая от тебя помощь, старик? Ты даже не хотел сюда ехать.

– Никто из нас не хотел сюда ехать, – произнес он вслух, но смутился от собственных слов.

Ты трусишь.

Это была правда, хотя серьезных причин опасаться дома у него не было. Как и остальных, сразу же после поездки на Кровавый ручей Себастьяна охватил прилив вдохновения. Как и остальные, он несколько месяцев сидел не разгибаясь над рукописью, и его пальцы едва поспевали за мчащимся в голове сюжетом.

Но для тебя все было иначе.

– Да, – сказал Себастьян в пустоту комнаты.

Его подгонял не страх, как Сэма, Мор и Дэниела. Во время работы он замечал чье-то присутствие в доме, фигуру, скользящую на периферии зрения. Но он не боялся. Чем глубже он погружался в новую книгу, тем ближе подходила фигура, пока однажды не положила руку ему на плечо и не сказала тем самым нежным грубоватым голосом: «Хорошо, Себастьян. Это и вправду хорошо».

Ричард.

Он понимал, что такого не может быть. Однако каждый день, когда он садился за работу, Ричард уже ждал его, стоя за спиной, словно ему не терпелось прочесть рукопись, в точности как при жизни.

«Послушай свой разум, – приказал внутренний голос. – В доме с тобой был не Ричард. Ричард умер. С того света не возвращаются».

«Я думал, что это мое воображение», – не сдавался Себастьян.

Ты врал себе.

– Знаю, – сказал он.

Но ведь ему вернули не только Ричарда. К нему вернулся рассудок, приступы деменции становились все реже, пока не прекратились совсем. Себастьян уже много лет не чувствовал такой бодрости. Он был на пике производительности, его мозг работал на полную катушку, он весь отдался книге, которая могла стать его лучшим произведением.