Kill the Beast (СИ)

На том конце провода повисает пауза, причина которой мне пока не понятна. Наконец, Ландерс возвращается, и мне кажется… что голос его стал тише и отдаёт нотками вины?

— Мы знаем, Юлия. Он уже давно вернулся, мы решили вам не сообщать, чтобы лишний раз не тревожить. Чтобы помочь вам … не совершать глупостей.

Не верю своим ушам. Рефлекторным жестом прикрываю рот ладонью. Это же фантасмагория какая-то! Убийца моей подруги гуляет себе по улицам, полиция в курсе, и…

— О каких глупостях вы говорите?

— Юлия, прошу вас, успокойтесь. Мы провели все необходимые следственные мероприятия. На телах всех трёх жертв биоматериала, если вы понимаете, что я имею в виду, обнаружено не было. Линдеманн сознался, что у него был роман с Анной, но это ещё не доказывает его причастность к её убийству. Также он утверждает, что с остальными двумя жертвами он вообще не был знаком, и нам не удалось пока доказать обратное. В день похищения Анны он был в своей квартире, готовился к командировке в Польшу. Мы проверяем его алиби. Он сообщил нам, что узнал о случившемся из СМИ, уже находясь на полпути туда, и, поддавшись панике, решил ненадолго исчезнуть, разумно предположив, что рано или поздно следствие начнёт подозревать его. Однако чуть более недели назад он вернулся и сам явился к нам в участок. Я сожалею, но на данный момент у нас нет ни единого повода даже арестовать его. Его отстранили от работы с подростками до окончания следствия, и сейчас он находится под подпиской о невыезде. Да, и на начало их связи Анне было уже семнадцать, так что и тут перед законом он чист.

Я молчу. Я всё ещё не верю. Это жар, это галлюцинации. Или это система?

— Прошу вас, ничего не бойтесь и не выходите с ним на контакт. Предоставьте профессионалам завершить свою работу.

Это кто здесь профессионал? Гнев бьёт в голову. Интересно, мои родители знали? Наверняка, они же общаются с Анькиными… Знали, но молчали. Значит, вот чем была вызвана их чересчур спокойная реакция на мой недавний ночной “загул”. Вы что все — слепые???

— Ландерс, слушайте, несколько дней назад он напал на меня.

— Как это — напал? — в голосе полицая слышится скепсис и недоверие. Обиженная дурочка цепляется за последний шанс, чтобы привлечь к себе внимание. Я знаю — это то, о чём он сейчас думает.

— Вот так! Выследил меня на улице! А я чуть с обрыва не упала!

— Постойте, он вас что — трогал?

— Нет.

— Бил?

— Нет.

— Угрожал?

— …нет.

— Извините, тогда о каком нападении речь? Город у нас маленький, и вы с ним вполне могли случайно пересечься на улице, но нападение — это уже криминал. Почему же вы сразу не написали заявление?

Ответа у меня нет. Становится ясно, что это разговор ни о чём. Поддавшись обиде, напоследок выдаю:

— Анька тоже никаких заявлений не писала. И те девчoнки — тоже, — и бросаю трубку.

Я не знаю, как всё это переварить, не знаю, как дальше действовать, но точно знаю, что осталась одна. Мне никто не поможет, но у меня уже нет права отступить.

***

Вернувшись в строй, со свежими силами приступаю к учёбе. Зубрю сутки напролёт, стараясь наверстать упущенный за время болезни материал. Впереди меня ждёт столичная Академия, а значит, семестр я должна закончить только с хорошими оценками. От всех дисциплин, связанных с физической нагрузкой, врач-районный терапевт меня освободил на две недели. С чувством жуткого смятения ожидаю ближайшей лекции по медицине. Но час пробил — Лоренц, как обычно, с серьёзной миной вещает с кафедры, на этот раз про оружие массового поражения, про период полураспада урана, про то, где в нашем городе расположены убежища. Немногие знают, что они есть. Я вот знаю, но какой же это бред! Если уж и жахнет, то нам всем уже ничего не поможет. Какой смысл тогда вообще напрягаться?

— Ты где была? Болела? — улучив минутку, Дина вопрошает полушёпотом.

— Да. Что было на прошлой лекции?

— О, ты многое пропустила! Лоренц тут такое устроил, он как с катушек сорвался! В конце занятия дал очередной тест, который мало кто сдал — он был не по теме и вообще очень сложный! Так не честно! Понаставил “двоек”, застращал, что в следующий семестр вообще никто не перейдёт, мы все в шоке были!

— Девушки, поделитесь, что это такое интересное вы там обсуждаете? Давайте вместе обсудим?

Снова строгий взгляд, лицо без тени улыбки.

— Извините, — хором отвечаем мы с Диной и синхронно опускаем глаза в тетрадки.

На перемене впервые не выхожу из аудитории одна. Спешу за Диной, боясь показаться навязчивой, но мне до смерти любопытно. Дина любезно хватает меня под руку и тянет в столовку. Она берёт пиццу и пирожное, я — мясо и овощной салат. Сразу видно, кто здесь на кого учится.

— Дин, ну расскажи, что ещё там было? У меня пропуск, но есть справка — надеюсь, на допуск к экзамену не повлияет…

— Если справка, то не беспокойся. А Лоренц… — видно, что ей всё это время не терпелось поделиться горяченьким, и она лишь ждала нужные уши. — Интересно, кто это тогда его так вывел из себя? Из наших никто не вякал — после Первеза все очкуют с ним связываться.

— Он что — орал?