Kill the Beast (СИ)

Приподнимаю голову над подушкой — на мне всё та же несвежая одежда, в которой я отправлялась в путь, в столицу, а вот постельное бельё подо мной пахнет новизной. Жадно присасываюсь к высокому стеклянному стакану — моя жажда такова, что не чувствую даже вкуса воды, лишь бездумно, остервенело, по-звериному глотаю её, пропуская мимо вкусовых рецепторов, отправляя прямо в пищевод, а остатки её неуклюжими ручейками стекают по подбородку, по шее… Кофта намокает, а я всё ещё не могу оторваться от стакана, пока не осушаю его полностью.

— Полегче? Позже я тебя покормлю. От наркоза тяжело отходят, даже бредят, бывает… Но ты держишься молодцом. Тем более после путешествия в чемодане. Должно быть, всё тело ломит? Скоро пройдёт.

В очередной раз жмурюсь в потугах изгнать песок из глаз — он замечает это. Когда же он чего-то не замечал?

— Ох, извини, не подумал.

Мочит бумажную салфетку водой из бутылки, из которой только что наполнял стакан, и протирает моё лицо. Потрескавшиеся губы, горящие щёки, воспалённые глаза увлажняет с особой тщательностью. Наконец, могу смотреть, не испытывая боли. Он улыбается. Впервые осознаю природу его торжества.

— Ты… убил её?

Ухмыляется с ноткой грустинки.

— Зачем? Разве похож я на убийцу? В сети и без меня всякого сброда хватает… Ханц лишь спросил, можно ли выставить её на аукцион, и я с горяча согласился. Сейчас жалею.

— Аукцион? Это ещё что… — захожусь в приступе кашля.

— У них там на этом форуме примочка такая есть — мемберы выставляют кадидатуры девушек из числа неугодивших или просто надоевших на торги. И кто даёт ресурсу бОльшую сумму — отправляется… Ну ты поняла. Они, как правило, орудуют в чужих землях, чтобы запутать следы, так что я действительно не знаю, кто выкупил Анну.

Откидываюсь на подушку, всё ещё пытаясь преодолеть кашель, переходящий в крик, затем в рыдания. Так просто… Девушки-игрушки, девушки-товар, девушки — просто добыча. Дичь, мясо. Кушать подано. И все как будто в курсе. И всем как будто наплевать. И как будто не как будто…

— Убей меня, тварь! Ты же за этим меня похитил? Я тоже на том сайте? Говори! Всё говори, а потом убивай!

Во рту сухо, зато нос хлюпает, а я даже не могу вытереться. Жалкая, беспомощная, распятая на этой койке где-то на краю света, и участь моя предрешена.

— Ну же, зачем так грубо, — присаживается на краешек кровати, осторожно, будто опасаясь пинка — ведь мои ноги всё ещё свободны. — Я хотел с тобой познакомиться, потому что ты была такой же брошенной, такой же преданной, такой же одинокой. Думал, мы сойдёмся на этой почве… Но. Да ты и сама всё знаешь, — нервно сглатывает, и мне даже кажется, что он честен, хотя умом я понимаю, что каждое слово его — яд. — Знаешь ведь, кем мы стали. Друг для друга. И не смей говорить, что не знаешь.

Чувствую соль на губах: она просачивается в мелкие трещинки, разъедая плоть — слёзы доползли до рта, усугубив пытку.

— Не мог я тебя отпустить. И скоро ты поймёшь, что это правильно, — склоняется надо мной, вытирая ладонью мои слёзы, слюни, сопли, и целует горячий лоб. Как тогда, как много раз то этого. — Мне пора — занятия скоро. А ты… посмотри пока кино. Тебе это будет полезно. И если захочешь в туалет, то… лучше терпи.

Поднимается с кровати и, не оборачиваясь, шагает к выходу из комнаты. Дверь за ним закрывается, и я слышу звук запирающихся замков. Кажется даже засовов. В приступе беспомощной ярости вращаю головой: в комнате окон нет, видимо, это подвал. Ноутбук включен в сеть, а плейлист из записей бессовестных совокуплений Аньки и Линдеманна, перемежающихся их ещё более бессовестными беседами, стоит на автоповторе. Мне не дотянуться, не выключить. Дёргаюсь всем телом и чувствую неприятную щекотку в районе мочевого пузыря. Нет… Задираю голову, вознося взор к потолку — в углу паук, в центре лампа. Мне не уснуть, мне даже не умереть. Я в пыточной, и пытка эта похлеще дыбы. Скорее бы он вернулся и закончил, что задумал. Мне остаётся только ждать, когда он вернётся. Если… Если он вернётся.

***

— Кого там черти дёргают, поспать не дают! — бухтит девушка, недовольно вытаскивая из-под подушки разрывающуюся рингтоном трубку мобильника. Позавчера она проводила свою подругу — больше, чем подругу — и только сегодня впервые ей удалось уснуть. Пару часов небытия — и вот тебе, звонящие в ночи. — Будь ты проклят, кем бы ты ни был! Алло!

— Так, Маруся, а сейчас серьёзно: Юля у тебя? Вы ничего лучше не придумали, кроме как укрывать её? Не стыдно?

— Эй, а кто это?

— Это Пауль Ландерс. Говори, где Юля.

Девушка бросает щурый взгляд на экран мобильника — четвёртый час утра. Да он что там — совсем спятил?

— Ландерс, с Вами всё в порядке? Юлька уже целый день как в столице! Да и…

— Нет её там, — прерывает полицай, — не доехала.

Остатки сна как рукой сняло — девушка вскакивает на кровати и вжимает трубку в ухо, будто это позволит ей лучше понять смысл услышанных слов.

— Как нет? А где она?

— Это я у тебя хотел узнать. Родители думают, что она испугалась ехать и прячется у тебя. Больше негде.

— Так. Ландерс. А Теперь. Всё. По порядку.

***