Киллер

– В следующий раз будьте осмотрительней, – вежливо, но настойчиво произнес Артем. – Кстати, я вам не «тыкал». – Он повернулся к этому хамоватому типу.

Теперь мужчины стояли друг перед другом. Артем был выше незнакомца, но немного уступал ему в плечах.

– Что это за чудик, Вика? – спросил верзила. – Эй, ты кто? Небось какое-нибудь фуфло пришел сюда втюхивать? Хватит с нас рекламы, дядя. Чеши, пока не стал клиентом этого заведения. Причем пожизненным.

Блондинка опустила голову, старательно делая вид, что ее интересует перекидной блокнот-календарь, и ничего больше.

Павлов с грустью покачал головой и сказал:

– А вот это вы зря. Хамство никогда не решало ни одной проблемы.

– Ты о чем, ушлепок? – понизив голос, спросил здоровяк и шагнул к Артему. – Разве у нас есть какие-то проблемы? – Он протянул руку, намереваясь положить ее на плечо адвоката, но в то же мгновение неожиданно хрюкнул от боли.

Павлов перехватил кисть этого наглеца и с силой вывернул ее.

– Пожалуйста, не надо, – испуганно пролепетала девушка-администратор.

– Я плохо расслышал последнюю фразу, – все таким же спокойным и вежливым тоном проговорил Артем. – Наверное, потому, что здесь работает телевизор. Может, повторите?

– Отпусти, – прохрипел верзила.

Его лицо стало багровым, на виске вздулась толстая кривая жила.

– Что я должен сделать? – участливо поинтересовался Павлов, повернул кисть соперника еще немного и принудил того упасть на колени.

Мужчина взвыл от боли.

– Повторите, – настаивал неумолимый гость.

– Извини!

– Я уже говорил вам, что «тыкать» мне не стоит, – бесстрастно напомнил ему адвокат.

– Ладно! – заорал верзила, перестав сопротивляться. – Извините! Нервы сдали.

Павлов несколько секунд смотрел на скорченную фигуру, уткнувшуюся в пол.

– Отпустите его, прошу вас, – пискнула побледневшая девушка.

Адвокат медленно разжал пальцы.

Администраторша была напугана едва ли не до смерти, но все-таки заметила одну весьма любопытную деталь. В процессе показательного «урока», задаваемого Денису, являвшемуся частым гостем их начальницы Лилии Ганакян, у известного юриста даже не сбилась прическа, не говоря уж о спокойном, умиротворенном выражении его лица.

Мужчина с кряхтением поднялся на ноги. Он старался не смотреть в сторону адвоката, потирал вывихнутую кисть.

– В следующий раз на вашем пути может повстречаться не такой миролюбивый человек, как я, – сказал Павлов. – Подумайте об этом.

Верзила что-то невнятно буркнул, но Артем уже открыл дверь.

– Всего хорошего, – сказал он девушке.

– До свидания, – выдавила она из себя.

Когда Павлов вышел из салона, блондинка кинулась к Денису, но тот взглянул на нее таким испепеляющим взором, что она не решилась предложить ему помощь. Он скрипнул зубами и направился к кабинету Ганакян.

Администраторша вздохнула. И зачем Лилия Аркадьевна связалась с этим грубияном?!

Артем сел в машину и взглянул на громадный внедорожник цвета металлик. Его внимание привлекли цифры на госномере автомобиля – три девятки. Когда Павлов парковался здесь, этого джипа рядом не было. У адвоката не оставалось никаких сомнений в том, что машина принадлежала тому самому хаму, с которым он только что схлестнулся.

– Кто ты, парень? – вслух спросил Павлов. – Держу пари, ты пришел навестить вдовушку. Скрасить, так сказать, ее траурное настроение.

Он уже намеревался включить передачу, как в кармане завибрировал мобильник. Звонил Шамиль.

– Артем, я уверен, тебя заинтересуют мои новости, – проговорил тот. – Незадолго до смерти Ганакян застраховал свою жизнь. Цена вопроса – десять миллионов.

– Я ожидал услышать нечто похожее, – сказал Павлов. – Не удивлюсь, что пойти на это его уговорила жена.

– На имя погибшего бизнесмена зарегистрированы две квартиры, двушки в центре Москвы, – продолжал Шамиль. – Еще имеется трехэтажный особняк в Балашихе. Про машины я вообще молчу. Ганакян обожал дорогие тачки. У него три представительские иномарки. Детей у Ганакяна нет, сын умер младенцем. Родители Харена тоже давно покойные. Так что единственная наследница – его супруга.

– Я понял, Шамиль. Спасибо.

– Веронике привет. Всегда звони, если нужна помощь.

Павлов уверил друга, что так и сделает.

Слежка

«Дождь прекратился только к полудню. Провели оперативку, поставили задачи.

Выходим ночью. Настроение у Франца меняется, как у ребенка. Он то хихикает без повода, словно псих, то хмурится. Без причины сорвался на Отто. Изредка поглядывает на меня так, будто нас связывает какой-то секрет, причем явственно отдающий гнильцой. Словно мы с ним сделали какую-то мерзость.

После обеда слушаем новости. В Ишхой-Юрте неспокойно, Джамал совсем обезумел. Террористы выдвинули требования освободить боевиков из тюрем. Все наши считают, что власть на это не пойдет. Покажешь слабину однажды – тебя всегда будут считать половой тряпкой, которой даже сортиры драить противно. На Кавказе только так. Но и жертвовать беззащитными людьми, среди которых дети, – политическое самоубийство. Слишком много внимания приковано к этим событиям, чтобы молча, под шумок накрыть этот долбаный поселок «Градом», чтобы опознавать было некого.