Киллер

Проверка Осокина на детекторе лжи была запланирована на следующий день. Собственно, в ее результатах Артем не сомневался. Он уже подготовил обращение о полном прекращении уголовного преследования в отношении Дмитрия, а также подал ходатайство о проведении проверки по факту угроз своему подзащитному, в результате которых тому пришлось оговорить себя и написать чистосердечное признание.

Он вспомнил слова Осокина.

– Павлов, если с моим сыном что-то случится, то я покончу с собой, – признался Дмитрий. – Я не знаю, что за отморозки стоят за убийством Харена, но, когда выйду на свободу, мне придется дневать и ночевать у палаты моего единственного сына, чтобы с ним ничего не случилось.

Артем обещал что-нибудь придумать.

Он уже подъезжал к своему офису, когда ему позвонил Юрий Соломин, бывший сослуживец и давний надежный друг:

– Удобно говорить, Артем?

– С тобой – всегда.

– Ну и чудненько. Мои ребята пробили данные по хозяину того самого джипика с тремя девятками, как ты и просил. Это Морозков Денис Михайлович, семьдесят четвертого года рождения. Служил в ВДВ, занимался спортом, преимущественно борьбой. В двухтысячных годах привлекался за участие в ОПГ, но дело развалилось в суде – твои коллеги-адвокаты постарались. Разведен, детей нет. Официально не трудоустроен. Машиной, которая зарегистрирована на сестру, управляет по доверенности. Это в общих чертах. Подробно я написал тебе в почту.

– Я прочту это буквально через три минуты, – сказал Артем. – Юра, ты меня очень выручил.

– Что поделать, раз у меня такой друг неугомонный. – Соломин делано вздохнул, и они рассмеялись.

Адвокат припарковал машину и быстро зашагал к входу в коллегию. В приемной в кресле сидел крупный мужчина в светлом костюме, сцепив грубые руки. Он вперил тяжелый, буравящий взгляд в Павлова.

– Это к вам, Артемий Андреевич, – прощебетала секретарша.

– Приветствую вас, – сказал здоровяк и поднялся с кресла. – Иван Дмитриевич Ковригин.

– Добрый день, Иван Дмитриевич, – ответил Артем, пожимая ладонь визитера, крепкую, как дубовая доска.

От глаз юриста не ускользнуло, что пальцы гостя были покрыты синими перстнями.

– Чем могу быть полезен?

– Есть одно важное дело. Это касается человека, которого вы защищаете, – произнес Ковригин. – Я об Осокине.

– Хорошо, пройдемте, – предложил Павлов, пропустил мужчину в кабинет, закрыл дверь, указал рукой в сторону кресла. – Располагайтесь.

Иван Дмитриевич уселся и проговорил:

– Меня Курганом кличут. Вы, наверное, уже поняли, из каких я краев?

– Я вас слушаю, – сказал Артем.

– Парень не виноват, – пробасил гость, снова сцепив пальцы в громадный замок.

Глядя на сбитые костяшки Ковригина, Павлов подумал, что этими руками запросто можно сломать шею даже быку.

– Вы имеете в виду дело, по которому его обвиняют?

– Конечно. Разве ему шьют еще что-то? – Верзила удивленно приподнял бровь.

– Пока нет, – ответил Артем. – Но я адвокат, Иван Дмитриевич. Если у вас есть факты, которые могут сыграть в пользу Дмитрия, то я вас внимательно выслушаю. Кстати, что вас связывает с ним?

Ковригин откинулся в кресле. Его черные колючие глаза продолжали недоверчиво сверлить адвоката, но Артем спокойно выдержал это испытание.

– Мы с ним гужевались в одном бараке. Я за грабеж, Димка за бомбу, – наконец сказал он. – Как я понял, он залетел по дурости. Хотел деньжат заработать, зарплату ему не давали.

– Я знаю, что Дмитрий был судим, – сказал Артем. – Но это дела прошлых лет.

– Можно на «ты», адвокат? Прости, но я немного напрягаюсь, когда все эти церемонии соблюдать надо, – вдруг сказал Курган.

– Не вопрос.

Толстые исцарапанные пальцы здоровяка медленно разжались.

«Внутренняя преграда снята», – подумал Артем.

Напряжение в глазах бывшего зэка постепенно исчезало.

– Ты говоришь, мол, факты в студию. Скажу сразу, у меня ничего конкретного нет. И этого терпилу я не знал. Как там его?.. Ваграм?

– Харен, – подсказал Павлов. – Ганакян.

– Точно, Димка говорил. Он мне звонил сразу после той разборки в баре, когда они бока друг другу намяли. Потом этого Харена в мусарню забрали, а Димка ноги сделал.

– Зачем он тебе звонил?

– Спрашивал совета. Каялся, что до мордобоя дело дошло. Говорил, что попал на какие-то бабки. Я ему, дескать, приезжай, расскажешь, что и как, придумаем что-нибудь. А он в ответ, мол, не хочу тебя впутывать. Тем более что у него сын на грани жизни и смерти. – Он подался вперед. – Димка чуть не ревел, понимаешь, адвокат? Он не знал, куда податься и чего делать. А через сутки этот Харен взлетел на воздух вместе со своей колымагой. – Глаза бывшего уголовника сверкнули. – Неужто этот парень за сутки соорудил бомбу и прилепил ее к тачке терпилы?

– Нет, Иван. В этом всех нас пытается убедить следователь, – сказал Артем. – Когда Дмитрий шел на встречу с Хареном, он не знал, чем она закончится, надеялся на успех. Я не думаю, что Осокин специально сооружал какое-то взрывное устройство, хотя следователь и уверяет, что бомба могла быть приготовлена заранее.