Киллер из Лиги справедливости

Гуров не дал напарнику пуститься в длинный и пространный монолог. На трассе из темноты вынырнули очередные фары, но не скрылись в противоположном направлении, как все предыдущие. Машина свернула с дороги и покатила в направлении притаившихся сыщиков. Миновала один особняк, затем второй, третий. Сыщики пристально наблюдали за пляшущими конусами света. До подъездной дорожки к особняку Ксенофонтова оставалось всего два участка. Автомобиль миновал и их. Сомнений не оставалось. Крячко потянулся к оружию. В правом кармане вздрогнул мобильник, принимая ответное сообщение от Екатерины, но Станислав не среагировал на него.

Машина остановилась. Фары погасли. В темноте было слышно, как мягко хлопнула дверца. Затем под ногами захрустел гравий – кто-то шел в темноте по направлению к дому, и, судя по всему, этот кто-то прекрасно ориентировался без света. Местность была знакома ему, как собственные пять пальцев.

Гуров выждал еще несколько секунд, а затем фары его автомобиля ярко вспыхнули, осветив подъездную дорожку к особняку.

Мужчина был один. Он инстинктивно вскинул обе руки вверх, закрывая лицо. Сыщики вышли из салона и тут же взяли незнакомца на мушку.

– Ни с места! – негромко произнес Гуров. – Мы из полиции. Главное управление уголовного розыска. Ксенофонтов Роман Борисович?

– Да, это я. – Мужчина опустил одну руку. – Какого черта? Что происходит? Выключите этот гребаный свет.

– Положите руки на затылок, Роман Борисович!

– Да в чем дело-то? Вы можете мне объяснить? В чем я провинился?

Ксенофонтов не проявлял ни малейших признаков агрессии. Скорее он был растерян, обескуражен и откровенно пребывал в полном недоумении. Но ни испуга, ни суеты в его поведении не наблюдалось. Гуров опустил оружие и двинулся вперед. Крячко остался стоять на месте, все еще удерживая Ксенофонтова под прицелом. Станислав посчитал, что подстраховаться будет не лишним.

– Оружие есть? – коротко поинтересовался Гуров, вплотную подходя к Ксенофонтову.

– Что? Оружие? Какое оружие? Откуда? – Роман Борисович опустил и вторую руку. Глаза понемногу начинали привыкать к яркому свету. Но он все еще продолжал щуриться. – Я никогда в жизни не носил оружие. С чего вы взяли? Вы уверены, что принимаете меня за того, кого надо?

На вид Ксенофонтову было не больше пятидесяти лет, среднего роста, немного полноват, но его широкие плечи свидетельствовали о спортивном телосложении. Такие люди стараются поддерживать себя в относительной форме до глубокой старости. Лицо Романа Борисовича практически полностью скрывала густая, посеребренная сединой растительность. Длинные вьющиеся волосы, широкие усы и густая окладистая борода.

– Уверены, – спокойно ответил Гуров. – Вы именно тот, кто нам нужен, Роман Борисович. И у нас есть к вам пара вопросов.

– Хорошо. – Ксенофонтов по-прежнему выглядел невозмутимым. – Давайте зайдем в дом и поговорим. Я все еще не понимаю, в чем дело, но раз вы говорите, что ко мне есть вопросы… Я охотно отвечу на них.

Он сунул руку в правый карман куртки, и Крячко тут же скомандовал:

– Эй! Не дергайся!

Ксенофонтов замер и перевел на него взгляд:

– Я просто хотел достать ключи. Не нужно в меня стрелять… Ладно?

– Только без фокусов, – предупредил Станислав.

– Договорились.

Рука Ксенофонтова медленно поползла обратно. Между пальцев блеснула связка ключей с продолговатым овальным брелком. Затем он повернулся спиной к сыщикам и неторопливо двинулся по дорожке к дому. Гуров последовал за ним, Крячко замыкал шествие. Фары автомобиля освещали пространство перед крыльцом. Ксенофонтов поднялся по ступеням и отомкнул ключом замок металлической двери.

– В доме кто-нибудь еще есть? – поинтересовался Гуров.

– Никого. Я живу один, – ответил Роман Борисович.

Он толкнул дверь внутрь и шагнул в помещение. Свет в прихожей включать не стал. Моментально почувствовав неладное, Гуров рванул вперед, но опоздал буквально на долю секунды. Ксенофонтов рывком захлопнул дверь перед самым носом полковника. Щелкнул замок. Гуров дернул за ручку, но это не принесло никакого результата.

– Твою мать!

– Лева, отойди! – Крячко уже взбежал по ступеням крыльца.

Напарник сместился влево, и он, прицелившись, дважды выстрелил в дверной замок. Пули со звоном срикошетили от бронированной стали.

– Я пристрелю этого сукиного сына! – пообещал Станислав.

– Зайди с торца, Стас, проверь, есть ли другая возможность попасть в дом. – Гуров требовательно постучал рукояткой пистолета по металлической обшивке: – Роман Борисович, откройте! Не осложняйте свое положение. Сейчас оно и без того становится незавидным.

Ответом на слова полковника послужила гробовая тишина.