Киллер к юбилею

— Никаких шероховатостей в её биографии не нашли. В последнее время её одолевают болячки. По ней сведений больше нет. Теперь — её муж. Инженерил на заводе. Сейчас — «челночит», возит мелкие партии товара, которые сдаёт в коммерческие палатки. Предприниматель без образования юридического лица.

— Он служил в армии?

— Да.

— В каких войсках? Кем?

— Сейчас посмотрю, минуточку. Ага, вот… Московский военный округ… Автобатальон… Водитель… Воинское звание — рядовой… Он шоферил, Толик.

Значит, снайперских навыков в него за время службы не заложили…

— А охотой он не увлекается, случайно?

— Таких данных нет.

— Хорошо, дальше, — попросил Анатолий. — На кого ещё есть материалы?

— Скворцова Алла Андреевна. Тебе это интересно?

— Мне всё интересно.

— В настоящее время не работает. Живет гражданским браком с неким Бесединым Антоном Игоревичем. Он трудится в Центробанке, его забота — надзор за коммерческими банками. Вместе они уже шесть лет. Общих детей нет. У Беседина — две дочки от первого брака. Старшая — замужем. С первой женой отношения у него нормальные, ровные. Как и у Скворцовой с Тапаевым, кстати. Клиент регулярно пересылает деньги на содержание своего сына. Никаких эксцессов никто из их окружения припомнить не может. Это всё, что я хотел тебе сказать.

— Спасибо.

— Я тебе помог?

— Вам сказать сладкую ложь или горькую правду?

— Понял, — отозвался Хамза. — Ну, ты смотри там на месте, Толик. Я на тебя надеюсь.

«И я на себя надеюсь, — подумал Китайгородцев. — Потому что мне надеяться больше не на кого».

…В коридоре он наткнулся на сумрачного Богданова. Начальник тапаевской охраны сильно нервничал, посерел лицом и даже, как показалось Анатолию, уменьшился в росте. Или в полутёмном коридоре освещения недостаточно?

— Анатолий! — трагическим голосом произнес Ильич. — Сколько мне ещё держать этих людей? Мне уже стыдно там появляться!

— Пойдём, я скажу им что-нибудь, — предложил телохранитель. — Чтобы закрыть эту тему.

— Ты закончил там, в гостевом доме?

— Да.

— Ну и как? — проявил интерес Богданов.

— Ничего, если честно.

— Всё-таки странно, что этому учат на курсах.

— Чему? — не понял Китайгородцев.

— Тому, как шарить по чужим вещам и не оставлять следов.

— Этому не учат, Ильич. Я пошутил. Ведь это незаконно, сам понимаешь… Как же это могут преподавать?

— Получается, что ты нарушаешь закон? — печально сказал Ильич, будто только теперь обнаружил несовершенство мира.

— Нисколько, — приобнял за плечо своего собеседника Анатолий. — Ведь главный закон жизни телохранителя каков? Клиент должен быть в безопасности! Вот я этот закон выполняю неукоснительно.

— Я про другой закон, Толик. Я про тот, который на бумаге записан и вышестоящими инстанциями утвержден.

— А, вон ты о чем, — беспечно сказал Китайгородцев. — Так то не закон. То — бред сумасшедшего.

— Вот мне интересно — почему у нас на Руси такое наплевательское отношение к законам? Почему их никто не выполняет? То ли люди, для которых законы писаны, такие подлецы, то ли это законы подлые и дураками написаны?