Киллер к юбилею

— Связь с ним есть?

— У него нет переговорника.

— Кто в заложниках?

— Он взял стариков. Тапаевскую сестру и её мужа. Кажется, всё.

— Кажется?

— А как проверишь, Толик?

— Свет в его комнате горит?

— Нет.

— Как же он контролирует заложников? — удивился Китайгородцев.

Свет не зажигать — это Пастухов грамотно делает… Если ещё и шторами окно закрыл, так и вовсе молодец… Обезопасил себя от снайпера… Но как в темноте контролировать заложников?

— В какой он комнате? — спросил Анатолий.

— У стариков. Третья справа по ходу.

Китайгородцев щёлкнул клавишей переговорного устройства:

— Костюков!

— Я!

— Взгляни в окно на гостевой дом. Окно второго этажа гостевого дома. Единственное окно на втором этаже, которое ты видишь.

— Вижу окно.

— Свет есть?

— Нет.

— Нет света? Или окно закрыто шторой?

— Толик, мне плохо видно. Там фонарь под окном, меня слепит.

Вот оно что! Фонарь! Пастухову не надо зажигать свет. Ему хватает уличного фонаря.

Китайгородцев подтолкнул охранника к выходу из дома:

— Расстреляй фонарь у входа! Нужна темнота, чтобы он включил в комнате свет!

При свете, даже при закрытых шторах, этот вояка уже не будет чувствовать себя неуязвимым.

Охранник вышел. Раздались выстрелы. Один, другой. Фонарь погас.

— Костюков! Что ты видишь?

— Света в комнате нет.

Пауза.

— Есть свет!

Ага, запаниковал Пастухов! Теперь пора и на переговоры.

— Прикроешь меня, если что, — попросил Анатолий вернувшегося в дом охранника.

Стал подниматься по лестнице.

— Толик! — зашептал ему в спину охранник. — Он свет включил! Его, наверное, видно как на ладони! Пальнём через стекло…

— Нельзя! — коротко ответил Китайгородцев.

Ему сейчас не нужен был мёртвый Пастухов. Ему нужен Пастухов живой. Нужен Пастухов, который способен разговаривать с Ритой. Если он не выйдет с нею на связь, будут большие проблемы. Рита, потерявшая надежду на благополучный исход, загнанная в угол, — крайне опасна. И её уже ни в чём не удастся убедить. Она просто не будет никого слушать. Она будет прислушиваться только к своему страху. А страх — всегда плохой советчик.

Коридор второго этажа был пуст. Дверь в комнату, в которой предположительно укрылся Пастухов, закрыта.

— Виктор! — громко сказал Анатолий, и звуки его голоса метнулись по пустому коридору. — Я уполномочен вести переговоры! Ты слышишь меня?

Молчание в ответ. Но он не мог не слышать, конечно.

— Дом окружён, и тебе самому не уйти! — продолжал Китайгородцев. — Можно только договариваться! Только договариваться! Отдай мне людей, и я тебя выпущу!

— Иди, забирай их! — раздался голос из-за двери.

Голос — злой. Просто так Пастухов не выйдет.

— Я выпущу тебя с заложником! — пообещал Анатолий. — Но только с одним! Тебе ведь нужен только один заложник? Если их будет больше, ты с ними просто не справишься! Ты же грамотный парень, и сам это прекрасно понимаешь! Виктор! Рассуди здраво! Отдай мне женщину!

— Которую из двух? — засмеялся за дверью Пастухов.

Китайгородцев опешил.

— У тебя их две? — спросил он после паузы.

— Две!

— Одна — это сестра Тапаева, да?

— Да.

— А вторая?

— Мать того полоумного придурка.

Скворцова!

— А её сын? — спросил Анатолий и замер.

Он увидел Илью. Тот выглянул из комнаты в коридор. И не был он в заложниках. Наверное, его мать случайно оказалась в коридоре в тот момент, когда там появился Виктор.

— Он тоже у меня, — соврал из-за двери Пастухов.

— Виктор, так не пойдёт! — произнес Китайгородцев строго. — Я вижу Илью! И он не у тебя! Не надо меня обманывать, потому что без доверия друг к другу мы не договоримся! Ещё раз спрашиваю, сколько у тебя людей?

— Трое.

— Отдай мне женщин.

— Я оставлю у себя мать этого ненормального!

— Мама! — вдруг громко и внятно сказал Илья. — Маа-ама!

В его голосе прорезались интонации ребенка, внезапно обнаружившего, что его оставили одного в тёмной комнате.

— Виктор! — быстро сказал Анатолий. — Ты сам себе создаешь проблемы! Сейчас этот парень будет метаться по всему дому и искать свою мать!

— Маа-ма-аа! — взвыл Илья, на клич которого до сих пор никто не откликнулся, отчего он чувствовал себя крайне плохо.

— Отдай мне женщин, Виктор!

— Я оставлю эту бабу у себя! А стариков забирай! За них ты дашь мне пистолет и машину! И побыстрее, пока они тут не кончились!

— Плохо себя чувствуют?

— Ну а ты сам как думаешь?

Он не хочет тащить их за собой… Слишком много возни… Наверное, они сейчас закатывают глаза и всё время хватаются за сердце. Их можно было бы держать в заложниках, только если оставаться на месте. А при перемещениях они — не столько защита, сколько обуза.

— Мама! — крикнул Илья.

— Уйди! — заорал на него Китайгородцев. — Виктор! Ну, быстрее что-нибудь решай!

— Я тебе уже всё сказал!

— Машина будет! Я сейчас же распоряжусь! Что ещё?

— Пистолет! — зло напомнил Пастухов. — Не делай вид, что у тебя проблемы с памятью!

— Да, пистолет, это я помню.

Анатолий перегнулся через перила и крикнул:

— Эй! Подгоните машину из гаража!

Он кричал, чтобы его слышал Пастухов, а сам тем временем делал знаки своему напарнику, приглашая его подняться наверх.

— Виктор! Сейчас машина будет! Пистолет я тебе отдам свой!

— Обойма должна быть полной!

— Ну, разумеется!