Киллер к юбилею

Снизу бесшумно поднялся охранник. Китайгородцев, ни слова не говоря, взял у него из рук «Сайгу» и обратился к двери:

— Давай договоримся об условиях! Сейчас я тебе передам пистолет, но прежде ты…

— Ты просто положишь его под дверь!

— Хорошо, Виктор! Но прежде ты выпустишь двоих заложников!

— Я отпущу их возле машины!

— Как я могу быть уверен, что ты меня не обманешь?

— А тебе некуда деваться! Ты можешь только верить на слово!

— Мама! — возвысил голос Илья.

— Хорошо! — сдался Анатолий. — Только я должен убрать этого парня! Если он увидит свою мать у тебя в руках…

— Мама! — запаниковал Илья.

— Виктор! Сейчас я его уберу из коридора! Ты слышишь меня?

— Я не собираюсь ждать!

— Но он же закатит истерику!

— Это его проблемы!

— Виктор!

— Заткнись! — заорал Пастухов. — Пистолет и машину! Живо! Иначе я начну убивать этих козлов!

— Мама! — Илья шёл по коридору, тычась во все двери, как слепой щенок.

— Он идёт по коридору! — крикнул Китайгородцев.

— Пистолет! Иначе я их поубиваю!

— Мама!

— Виктор! Я кладу пистолет! Только не стреляй в этого дурака! Я тебя умоляю!

— Мама!

— Виктор! Ты меня слышишь?

— Да!

— Мама! — рыдал Илья.

— Ты где?! — орал из-за двери Пастухов. — Я должен слышать, где ты!

— Я здесь!

— Дальше! Дальше от двери отойди!

— Хорошо! Только не стреляй, я тебя умоляю!

— Мама!

— Ты где?! Отзовись!

— Я здесь, Виктор! Я далеко! Там — Илья! Забирай пистолет, но только его не трогай!

Дверь приоткрылась.

— Мама! — обрадовался Илья.

— Пошёл вон! — раздался голос Виктора.

— Папа! — вдруг еще больше обрадовался Илья, услышав мужской голос. — Лётчик!

Он пошел к приоткрытой двери, но дверь его нисколько не интересовала, потому что он уже обнаружил кое-что поинтереснее — прямо перед дверью лежал оставленный Китайгородцевым пистолет, и мимо этой вещицы Илья никак не мог пройти. Он улыбался счастливой улыбкой ребенка, только что нашедшего на улице забытую кем-то игрушку.

— Пошёл вон! — крикнул Виктор.

А в следующий миг Илья вдруг бросился в дверь стокилограммовым снарядом, вышиб её, опрокинул на пол Пастухова и парой беспощадно жестоких ударов своего пудового кулака лишил того способности сопротивляться.

— Не трогать! — орал ворвавшийся следом неудержимым смерчем Анатолий. — Чтоб он не шепелявил!

Ещё двое охранников вбежали в комнату, споро перевернули беспомощного Пастухова лицом вниз и защёлкнули у него за спиной наручники.

⁂

— Там милиция приехала, — доложил охранник.

Китайгородцев вздохнул и с сожалением посмотрел на сидящего на полу Пастухова, который уже немного пришел в себя и сейчас находился как раз в том состоянии, при котором общаться с ним было одно удовольствие. От шока ещё не оправился, и спеси в нем нет ни грамма. А вот придется его оставить на время.

Анатолий вышел из комнаты. По лестнице поднимались два милиционера: майор и сержант. Китайгородцев показал им своё удостоверение.

— Я из охранного агентства, — сказал он.

Майор только скользнул по удостоверению взглядом.

— Что тут у вас? — спросил сухо.

— Есть убитые.

Майор остановился и посмотрел на него так, будто это Анатолий и был убийцей. Китайгородцев выдержал взгляд.

— Где убийца?

— Одного мы взяли. Он здесь, в этой вот комнате. Второй — не в этом доме. И у него — заложник. Точнее, не у него, а у нее.

— Женщина? — удивился майор.

— Да.

— Кто у неё в заложниках?

— Дочь Тапаева.

Смоляная дуга майорской брови дрогнула.

— Оружие? — спросил он.

— У неё — пистолет.

— Какой?

— «ИЖ-71».

— Кого-нибудь из ваших?

— Да, это пистолет убитого ею охранника.

— Охранники, чёрт вас побери! — с нескрываемой неприязнью произнес майор и повернулся к своему напарнику: — Пойди, скажи нашим, чтобы вызывали спецназ.

При этом у него был вид человека, которому приходится исправлять ошибки других людей. У него, мол, своих забот полон рот, а тут еще эти горе-охранники…

— Пойдем, взглянем, что там у вас, — это уже Китайгородцеву. — Кто он?

— Один из гостей Тапаева.

— Какие с ним проблемы?

— Затеял стрельбу.

— Причины?

— Он — наркоман, — коротко сообщил Анатолий.

Некогда было рассказывать всю длинную историю Пастухова, приходилось довольствоваться словами-знаками, словами-символами.

— А, понятно, — кивнул майор.

От наркоманов, мол, всегда одни только неприятности. Дело знакомое.

— А подружка его?

— Она ему не подружка.

— А кто? — удивился было майор, тут они вошли в комнату, где был Пастухов; майор увидел его залитое кровью лицо, увидел охранников в бронежилетах и тотчас же потерял интерес к незнакомой ему Рите. — Фамилия?

Виктор ему не ответил. Посмотрел с нескрываемой ненавистью и отвернулся.

— Ты зря норовишь со мной поссориться, — попенял ему майор. — Себе же дороже выйдет.

— Пастухов его фамилия, — подсказал Китайгородцев.

— Разве я вас об этом спрашиваю? — даже не обернувшись, отозвался майор.

Он с первых секунд демонстрировал, кто тут хозяин.

— Я бы хотел с вами поговорить, — сказал Анатолий. — Наедине, если можно.

— Давайте потом, а?

— Потом будет поздно. Там ведь всё-таки заложница!

— С заложницей и без вас есть кому разбираться.

— Но время идёт!