Киллер (ЛП)

Я содрогаюсь, и каким-то образом кожу от этого покалывает. Я должна чувствовать что-то на небесах? Я не знаю. Я вообще там? Есть ли на самом деле свет в тоннеле? Я не помню, как умирала… только темноту и боль. Много боли. Больно даже пошевелиться. Кровать подо мной мягкая, но мое тело ноет и ломит от любого напряжения мышц. Глаза начинают гореть, и мне хочется потереть их. Только спустя некоторое время мне удается поднести руку к лицу. Тогда я понимаю, что к ней присоединены провода. Это место не может быть небесами. Меня бы не привязали таким образом. Там не должно существовать боли. Я отказываюсь принимать это.

Сосредотачиваясь долгое время, словно внутри жуткого ночного кошмара, от которого я хочу проснуться, мне удается открыть глаза. Свет исходит не из небес или тоннеля. Это яркий флуоресцентный свет с потолка. Слышно тихое пиканье. На мгновение мне кажется, что я на сцене, а люди вокруг меня взрываются возгласами. История закончилась. Женщина умерла. Аплодисменты.

Но не все является представлением.

Нельзя назвать небесами место, где мне приходится проигрывать каждую свою фантазию.

Это реальная жизнь, и я до сих пор жива, дышу в этом аду.

Мучительном аду.

Легкие горят с каждым втянутым глотком воздуха. Ищу взглядом что-нибудь весомое, но вижу только людей в белых халатах с больничными картами в руках. Пиканье звучит громче и громче, пока не становится настолько раздражающим, что мне хочется кричать, даже если я не могу.

Во рту сухо, губы стягивает, и единственный звук, исходящий от меня, напоминает предсмертный писк задыхающейся птицы.

— Где я? — спрашиваю я мужчину рядом. По крайней мере, я думаю, что это мужчина.

Размытое пятно, которое подходит ко мне, превращается в человека с весьма четкой бородой. Я знала, что это мужчина.

— Вы в больнице, — отвечает он.

У него приглушенный голос, как у меня, словно мы говорим через кляп. Тишина — лучший инструмент, чтобы заглушить кого-то, хотя сейчас у меня такое чувство, словно мой разум пытается заглушить меня. Что-то пытается вырваться… что-то важное. Возможно, воспоминание. Что-то кричащее и зловещее.

Глаза.

Я резко хватаю воздух ртом и подрываюсь с постели, отчего вся аппаратура сходит с ума.

— Это он! — кричу я хриплым голосом. Врач толкает меня обратно.

— Миссис Старр! Вы вредите себе.

Я беспорядочно дышу, и сердце практически пробивает путь из моей груди только от воспоминания о его глазах. Я видела его: того парня, его коварные глаза и ту дьявольскую усмешку на его лице.

— Я видела его, — повторяю я, озвучивая мысли в голове.

— Кого? О чем вы говорите? — врач пытается удержать меня на кровати. — Миссис Старр, вам нужно лежать, иначе ваши швы разойдутся.

— Швы? — спрашиваю я

— Да, вы сильно пострадали при аварии.

— Аварии? — я продолжаю вторить словам, потому что не понимаю. Я не могу думать о чем-либо, кроме тех глаз… Они преследуют меня. Врач вздыхает.

— Пожалуйста, лягте, миссис Старр, и попытайтесь отдохнуть. Раны все еще заживают, и вам нужна энергия, чтобы вы могли с ними справиться.

— Но мне нужно сказать им… — бормочу я, глаза до сих пор ощущаются уставшими. Я не могу держать их открытыми.

— Сказать что и кому?

Я открываю рот, но голосовые связки не слушаются. У меня не получается произнести это, и я уже забыла половину из того, что собиралась сказать. Почему в моей голове такой туман?

— Просто поспите. Мы поговорим больше, когда вы проснетесь, — отвечает он, улыбаясь. — Отдыхайте с уверенностью, что мы позаботимся о вас лучшим образом.

— Спасибо, — хриплю я, не помня даже того, что он только что сказал.

Я до сих пор чувствую сонливость. Все так усыпляет…

Не проходит много времени прежде, чем я снова погружаюсь в темноту.

* * *

Когда я снова просыпаюсь, кто-то сидит у моей постели.

Артур, младший брат Филиппа и явно более симпатичный, чем он. Они очень похожи между собой, кроме того факта, что Артур сохранил все очаровательные черты, которые его брат Филлип потерял с годами. Это, и то, что он явно лучше заботится о своем теле.

На мгновение я задаюсь вопросом, почему он здесь. Хотя, оглядываясь на сильную связь, которая была между нами, в том, что он пришел ко мне в больницу, есть смысл. Я просто не ожидала, что он будет первым. Даже спустя все эти годы его преданность мне осталась непоколебимой.

У него начинают блестеть глаза, когда он видит, что я смотрю на него.

— Привет, — произношу я, даря ему слабую улыбку.

— Ванесса, ты очнулась, — отвечает он. — Как ты себя чувствуешь?

— Лучше… кажется.

Артур улыбается, но в улыбке нет искренности.

Хмурясь, он опускает голову.

— Врачи рассказали тебе что-нибудь?

— Нет? — слово получается вопросом. Когда сажусь, боль разливается по всему телу, но мне удается сделать это без посторонней помощи. — Что они должны были сказать мне?

— Ты помнишь, что с тобой случилось? — спрашивает Артур.

— Немного, — мозг сжимается. — Я попала в аварию, да?

— Да, — отвечает Артур, пробегая пальцами по волосам. — Тебе повезло, что ты до сих пор жива.