Килроун

Отпрянув назад и пытаясь перевести дух, Килроун сделал шаг в сторону. Спроул схватил одной рукой стул и, размахнувшись, с силой запустил его в противника, но чуть-чуть промахнулся, и стул разлетелся вдребезги, угодив в балку. Теперь он тоже старался разбить Килроуну лицо и был все еще спокоен и уверен в себе. Этот могучий человек, оттачивавший свои приемы во многих уличных драках, осыпал Барни жестокими ударами. Но, улучив момент, когда Дейв на мгновение согнулся, Килроун изо всех сил вмазал ему по почкам.

Спроул охнул и присел, а когда стал медленно подниматься, Килроун кинулся к нему и ударил еще раз в то же место. Спроул перевалился на бок, но при этом выбросил вперед руку и схватил Барни за рубашку, которая затрещала. Он попытался ударить левой, но встретил на пути правую руку противника, которая разбила ему бровь.

Килроун согнулся, пытаясь смягчить боль в боку. Спроул двигался кругами, держа наготове свои кулачищи. Вот он опять кинулся вперед, но Килроун чуть-чуть отклонил голову и, избежав удара, пнул торговца под коленки. Он упал вперед на одну руку, но прежде, чем смог выпрямиться, Килроун нанес ему еще один сильнейший удар по почкам.

Спроул застонал и упал на колени. Не давая ему опомниться, Барни принялся молотить его куда попало, а когда громила поднялся на ноги, он отступил назад, разглядывая его. Килроуну сильно досталось, и он не представлял себе, сколько еще сможет продержаться на ногах. Дыхание его стало прерывистым, глаза щипало от пота, но он двинулся вперед и сделал ложный выпад. Спроул ответил слева, но Килроун подставил ладонь правой руки, а потом провел левой апперкот прямо в живот. Хозяин салуна рухнул на спину, а Барни, поморгав, чтобы сбить капли пота, ринулся на него. Нельзя было терять ни минуты.

Вдруг Дейв развернулся на пятке одной ноги и нанес удар другой. Втянув в себя живот, чтобы смягчить его, Килроун схватил колено Спроула обеими руками, крутанул его со всей силы и отпустил. Великан перелетел через всю комнату и врезался головой в стул. Он упал, попытался подняться, но снова упал. Тяжело дыша, капитан не сводил с него глаз. Через несколько секунд противник начал двигаться. Сначала он приподнялся, потом встал на колени и, пошатываясь, поднялся на ноги.

Пронзительная боль не давала Килроуну выпрямиться, однако о том, чтобы уйти, не могло быть и речи. Сконцентрировавшись, он приготовился к продолжению боя. Спроул поднял руки, но Килроун приблизился вплотную и огрел его по бокам. Ответный удар прошел мимо. Килроун толкнул Дейва бедром, и тот покачнулся. Барни чувствовал, что у него есть силы еще на один удар… только на один. И его нельзя не нанести!

Он поднял кулак, нацелился в подбородок и вмазал, вложив силу всего тела. Торговца развернуло, и он упал, изодранный в клочья. Килроун нагнулся над ним, судорожно глотая воздух. Пот и кровь струились по его лицу. Он закрыл глаза и молился, чтобы Спроул не поднялся еще раз.

В комнате стояла мертвая тишина, нарушаемая Лишь его собственным дыханием. Он медленно отступил, опустился на колени и довольно долго стоял так, глядя на противника. Но Айрон Дейв не шевелился и даже, казалось, не дышал.

Килроун почувствовал, как чьи-то руки стали поднимать его, и он позволил им сделать это. Повернувшись, увидел в зеркале отражение растерзанного человека, всего в крови, которого было трудно узнать — огромный красноватый рубец над глазом, длинная рана на щеке, распухшие губы… а уж сколько следов от ударов, которых он даже не мог припомнить!

Почувствовав руку на плече, он обернулся и увидел Бетти.

— Как ты сюда попала? — с трудом выговорил он.

— Пойдем домой, — ответила она. — Тебе надо повидать дядю Картера.

— Не больше, чем ему меня, — глухо произнес он распухшими губами.

Простыни были белоснежными, светлую комнату заливали лучи солнца. Барни сложил руки под головой и смотрел в окно, пытаясь представить, что происходит на улице. Но любопытство все же заставило его подняться и выглянуть в окно. Он испытывал ужасную усталость, — накопившуюся усталость от бесцельных сражений, от вечной скачки на лошади, постоянного напряжения, когда он обдумывал, планировал или пытался понять, наилучшее ли решение он принял.

Все его мускулы ныли, бок был туго перебинтован, и он ощущал себя словно в коконе. И каждый раз, когда он произносил что-то или даже улыбался, он чувствовал, что губы у него будто одеревенели.

Распахнулась дверь, и в комнату вошла Бетти Консидайн.

— Дядя Карт скоро вернется. Он хотел еще раз осмотреть тебя.

— Со мной все в порядке. А кто-нибудь видел Дейва Спроула?

Она покачала головой:

— «Эмпайер» закрыт, на окнах ставни. Сержант Дюниван сказал, что банда снялась оттуда. Они собрались и уехали сразу после того, как ты побил Спроула. — Она посмотрела на него: — А что ты собираешься делать дальше?

В ответ он пожал плечами и попытался изобразить улыбку.

— Наверно, странствовать. А что еще мне остается?

— Ты мог бы вернуться в армию или стать инженером Фрэнк Пэддок говорил дяде Карту, что ты был лучшим в классе в Пойнте.