Ким

– Я полагаю, что тут была какая-то первопричина, но факт остается фактом во всем своем cui bono. Я, ах, ужасно пуглив. Помню раз, по дороге в Лхассу, мне собирались отрубить голову. (Нет, до Лхассы мне ни разу не удалось дойти.) Я сидел и плакал, мистер О'Хара, предвидя китайские пытки. Не думаю, что эти два джентльмена будут пытать меня, но мне хочется подстраховать себя помощью европейца на случай непредвиденного стечения обстоятельств. – Он кашлянул и выплюнул кардамон. – Это совершенно неофициа-альное ходатайство, и вы вольны ответить на него: «Нет, бабу». Если у вас нет срочных дел с вашим стариком, – вам, быть может, удастся отвлечь его в сторону, а мне, быть может, удастся повлиять на его фантазию, – я желал бы, чтобы вы находились со мной в служебном контакте, пока я не найду этих спортсменов. Я возымел весьма благоприятное мне-ение о вас, когда повидался в Дели с моим другом. И я, безусловно, включу ваше имя в мое официа-альное донесение, когда будет вынесено окончательное решение по делу. Это добавит крупное перо на вашу шляпу. Вот, в сущности, зачем я пришел.

– Хм! Конец рассказа, пожалуй, соответствует истине, но как насчет первой части?

– Насчет пятерых князей? О, в этом правды не меньше. И даже гораздо больше, чем вы предполагаете, – серьезно сказал Хари-бабу. – Так пойдете? Отсюда я отправлюсь прямо в Дун. Там оч-чень зеленые и живописные луга. Я пойду в Масури – на старые, добрые «Масури-пахар», как говорят джентльмены и леди. Потом через Рампур в Чини. Они могут пройти только этим путем. Я не люблю ждать на холоде, но нам придется подождать их. Я хочу вместе с ними отправиться в Симлу. Заметьте себе, один из них русский, другой – француз, а я достаточно хорошо знаю французский язык. У меня есть друзья в Чандарнагаре.

– Он, разумеется, будет рад снова увидеть Горы, – задумчиво промолвил Ким. – Все эти десять дней он почти ни о чем другом не говорил… Если мы пойдем вместе…

– О-а! По дороге мы можем притворяться, что совершенно не знаем друг друга, если вашему ламе это больше нравится. Я пойду на четыре-пять миль впереди вас. Спешить некуда! Бабу будет тащиться, как баба. Это европейский каламбур, ха! ха! А вы пойдете сзади. Времени у нас пропасть. Они, конечно, будут делать схемки, рисовать планы и карты. Я выйду завтра, а вы послезавтра, если пожелаете. А? Обдумайте это до утра. Клянусь Юпитером, утро уже наступает. – Он громко зевнул и, не добавив ни слова, хотя бы из вежливости, скрылся в свою спальню. Но Ким спал мало, и мысли его были на хиндустани:

«Игру правильно называют Большой! В Кветте я четыре дня прослужил поваренком у жены того человека, чью книжку украл. И это было частью Большой Игры! С Юга – бог знает, из какого далека – пришел махрат, игравший в Большую Игру с опасностью для жизни. Теперь я пойду далеко-далеко на Север играть в Большую Игру. Поистине, она, как челнок, бегает по всему Хинду. И моим участием в ней и моей радостью, – он улыбался во тьме, – я обязан ламе. А также Махбубу Али, а также Крейтону-сахибу, но главным образом святому человеку. Он прав – это великий и чудесный мир, а я – Ким… Ким… Ким… один… один человек… во всем этом. Но я хочу посмотреть на этих иностранцев с их анероидами и цепями…»

– Чем кончилась вчерашняя болтовня? – спросил лама, совершив молитву.

– Тут появился какой-то бродячий продавец лекарств – прихлебатель сахибы. Я сразил его доводами и молитвами, доказав, что наши талисманы действенней, чем его подкрашенная вода.

– Увы! Мои талисманы… Неужели эта добродетельная женщина все еще хочет получить новый талисман?

– И очень на этом настаивает.

– Тогда его придется написать, не то она оглушит меня своей трескотней, – он стал рыться в пенале.

– На Равнинах, – сказал Ким, – всегда слишком много людей. В Горах, насколько я знаю, их меньше.

– О! Горы и снега на Горах! – Лама оторвал крошечный бумажный квадратик, годный для амулета. – Но что ты знаешь о Горах?

– Они очень близко. – Ким распахнул дверь и стал смотреть на длинную, дышащую покоем цепь Гималаев, розовую в золотом блеске утра. – Я никогда не ходил по ним иначе, как в платье сахиба.

Лама в задумчивости вдыхал утренний воздух.

– Если мы пойдем на Север, – с этим вопросом Ким обратился к восходящему солнцу, – не удастся ли нам избежать полуденной жары, бродя хотя бы по горным отрогам?… Талисман готов, святой человек?

– Я написал тут имена семи дурацких демонов, ни один из которых не стоит и пылинки в глазу. Так неразумные женщины совращают нас с Пути!