7
Хотя Филби прибыл в Москву в конце января 1963 г., встретиться с Бёрджессом ему довелось лишь 30 августа того же года, незадолго до смерти последнего. Это произошло в одной из московских больниц. В беседе с Филипом Найтли в Москве в 1988 г. Филби сообщил: «Когда я приехал, нам не давали встретиться, дабы избежать взаимных обвинений. Я увиделся с ним лишь перед его смертью». Цит. по: Phillip Knightley,8
Разведчик с исключительным знанием Ирана, а также видный лингвист и ученый. Он был избран профессором восточных религий и этики в Оксфордском университете и членом совета колледжа Олл-Соулз.1
Констанс Эшли-Джоунс, позднее Стобо.2
Был также корреспондентом The Economist; на работу в The Observer его устроили сотрудники СИС, и он снова оказался в их платежной ведомости в качестве агента.3
Расследование вел Николас Эллиотт, который был другом Филби и непосредственно устроил его назначение в качестве ближневосточного корреспондента The Observer в 1956 г. после беседы с владельцем газеты лордом Эстором — с санкции Гарольда Макмиллана. Шеф резидентуры в Бейруте с 1960 по 1962 г., Эллиотт должен был провести очную ставку с Филби. Этот выбор СИС (в частности, Дика Уайта) должен был вызвать противоречие в пределах его собственной службы, а также в МИ-5, где «охотники за кротами» давно были убеждены в виновности Филби и теперь жаждали провести агрессивный и вместе с тем профессиональный допрос. Показания Флоры Соломон и офицера КГБ Анатолия Голицына, сбежавшего к американцам в 1961 г. и первым подтвердившего существование «Кольца пяти» — шпионской группы, завербованной русскими из числа студентов Кембриджского университета в начале 1930-х, стали последними уликами, которые требовались для очной ставки с Филби. Ему собирались предложить неприкосновенность взамен на полное признание своей вины. В СИС, однако, хотели провести допрос собственными силами, и Уайт чувствовал, что Эллиотт, как друг и защитник Филби, мог взывать к его «чувству благопристойности». Эллиотт, в то время отвечающий за операции СИС в Африке, прибыл в Бейрут и сам же все испортил, умудрившись оставить открытым окна квартиры, где проходил записанный на пленку допрос. В результате шум проезжавшего внизу транспорта заглушил значительную часть звукозаписи, и в МИ-5 смогли успешно расшифровать лишь 80 процентов. Эллиотта многие его коллеги считали невезучим — человеком, с которым всегда что-нибудь происходит. Так, в 1956 г., будучи главой лондонского отделения СИС, он лично одобрил выбор горе-водолаза Лайонела (Бастера) Крэбба для проведения опасной операции в гавани Портсмута по осмотру корпуса советского крейсера «Орджоникидзе». На его борту в Великобританию прибыли Никита Хрущев и Николай Булганин. Целью их визита было улучшение англо-советских отношений. Крэбб, куривший по шестьдесят сигарет в день, страдавший алкоголизмом и депрессией и который вдобавок ночь перед операцией провел на вечеринке, пребывал явно не в лучшей форме для столь щекотливой миссии. Неудивительно, что на поверхность он так и не вынырнул. Его обезглавленное тело было обнаружено на берегу приблизительно четырнадцать месяцев спустя (согласно недавней информации, Крэббу перерезал горло советский водолаз с крейсера, которого отправили вниз, чтобы исследовать источник поднимающегося на поверхность потока воздушных пузырей). Чистым результатом стал крупный дипломатический инцидент и увольнение со службы шефа СИС, сэра Джона Синклера (которого сменил Уайт), а также понижение в должности советника министерства иностранных дел. Эллиотту, однако, удалось сохранить свой пост. Будучи составной частью старого режима и «бароном-разбойником» из числа старших офицеров СИС, которые, как считалось, получили карт-бланш делать все, что им вздумается, от имени своей страны, Эллиотт перед самой войной перешел в СИС. Peter Wright,