Ким Филби. Неизвестная история супершпиона КГБ. Откровения близкого друга и коллеги по МИ-6

Большинство донесений сами по себе выглядели довольно бессмысленными. Впрочем, у такой бессмыслицы были и преимущества. Ко мне был приставлен довольно въедливый (и порой надоедливый) помощник, который просматривал материалы, выискивая то, что может представлять интерес для начальника. Довольно скоро он мог звонить мне только в крайних случаях, когда на глаза попадалось действительно что-то очень важное. В остальных случаях он оставлял меня в покое.

Сердцевиной проблемы было соединить ISOS с тем, что называлось местными сведениями, то есть с донесениями из наших резидентур за границей и с другой криптографической информацией. Практическое значение ISOS само по себе было невелико. Из них можно было узнать об организации штаба, о субординации и коммуникации, об уровне активности и, в определенных рамках, о проводимых разведывательных операциях. Все это было весьма полезно ближе к концу войны благодаря лучшему представлению о крахе политически ненадежного командования абвера и фактического перехода его функций к СД. Но оттуда нельзя было выудить реальные имена офицеров и агентов абвера, и обычно ISOS давали весьма неполное или обманчивое впечатление от происходящего. Кроме того, было достаточно просто, особенно на ранних этапах, неправильно истолковать тот или иной материал. Ким в своей книге вспоминает историю об «ORKI-спутниках», невероятной бессмыслице, которая случилась как раз в тот момент, когда я только поступил на службу. Думаю, эта история сейчас воспринимается серьезнее, чем раньше, но повторять ее — значило бы прервать основной рассказ и углубиться в детали.

Важной частью нашей работы была идентификация лиц, которые фигурировали в донесениях ISOS под именами прикрытия. Часто это не вызывало большого труда. Например, в каком-то донесении говорилось, что некто Hermano тогда-то и тогда-то летит из Мадрида в Барселону или в Берлин. Обычно наши резидентуры могли запросто передать пофамильный перечень пассажиров для авиалиний Lufthansa или Iberia. Когда к нам поступал соответствующий список, как правило содержащий лишь фамилии, зачастую написанные с орфографическими ошибками, мы просматривали его в поисках интересующих нас лиц. Возможно, список на тот или иной день отсутствовал или был неполным или наш Hermano, возможно, решил вместо этого следовать поездом или на машине. Но иногда нам все-таки везло, и в полученном списке отыскивалась парочка вероятных кандидатов. Если срочной нужды не было, мы ожидали новостей о следующем рейсе или, например, о бронировании номера в гостинице, поскольку в больших гостиницах мы, как правило, могли получить списки прибывающих гостей. Если одно из интересующих имен всплывало снова и если (что обычно и происходило) у нас имелась на агента и кое-какая другая информация, его можно было идентифицировать.

Иногда возникала срочная необходимость привлечь резидентуру для проведения местного расследования, но при этом ни в коем случае не скомпрометировать источник ISOS. Один из первых таких случаев, который произошел в начале 1942 года, касался агента под именем Паскаль. О нем мы знали немного, за исключением того, что он в определенный день остановился в небольшой гостинице под Барселоной и собирался оттуда направиться куда-то в Южную Америку. Гостиница оказалась не из тех, с которыми у нас была налажена регулярная связь. Затем поступило донесение ISOS, в котором сообщалось, что абвером для Паскаля куплен билет на судно Marqués de Comillas за 14 875 песет. Именно на нем тот и собирался отплыть. Нашей резидентуре в Мадриде удалось, во-первых, получить списки гостей этой гостиницы и, во-вторых, сопоставить стоимость билета с именами шести человек. Это оказалось труднее, чем может показаться, поскольку для каждого из сотен пассажиров этого судна было несколько вариантов базовой и полной стоимости билета. Одно из имен обнаружилось и в списке гостиницы, и среди упомянутых шести пассажиров. Ввиду крайней осторожности наведение справок заняло несколько дней, и, когда агент был наконец полностью идентифицирован, корабль уже вошел в порт Тринидада. Мы и МИ-5 направили в Тринидад срочный запрос, и беднягу Паскаля, который, по всей видимости, даже не знал, сколько стоит его билет, сняли с корабля и отправили на допрос. При себе у него было кое-какое компрометирующее оборудование, так что он быстро сознался. Он был интернирован в Британию, где его продержали до окончания войны. Примерно такими же способами были пойманы и некоторые из его горе-спутников по заключению.