Ким Филби - супершпион КГБ

В июле 1940 года Филби начал проходить медицинскую комиссию для призыва в армию, когда произошли совершенно неожиданные для него события. В газету «Таймс» позвонил капитан Лесли Шеридан из военного министерства и спросил, готов ли Филби к военной работе. В беседе со мной Филби сказал: «Вскоре после этого в гостинице Сент-Эрмин около станции метро Сент-Джеймс-парк (рядом со штаб-квартирой СИС) со мной беседовала госпожа Марджори Мэкси. Это была очень привлекательная пожилая женщина (примерно моего возраста). Я не знал, да и теперь не знаю, какую должность в разведке она занимала. Однако она говорила очень авторитетно и, очевидно, имела по крайней мере полномочия рекомендовать меня на «интересную» работу. В начале нашей беседы она говорила о возможности использовать меня на политической работе в Европе против немцев.

В течение десяти лет я серьезно интересовался международной политикой. Я посетил значительное число европейских стран от Греции до Португалии, у меня уже было несколько пока еще сырых идей относительно развертывания подрывной работы против нацистского режима. Поэтому был довольно хорошо подготовлен к беседе с Мэкси. Первый экзамен я выдержал. При расставании она попросила меня встретиться через несколько дней еще раз в этой же гостинице. На вторую встречу она пришла вместе с Гаем Берджессом, которого я хорошо знал. Они еще раз «прошлись» по моей автобиографии. На прощание госпожа Мэкси проинформировала меня в том, что, если я согласен работать в ее конторе, мне необходимо уволиться из газеты «Таймс» и прибыть в распоряжение Гая Берджесса, работающего на Кэксгон-стрит, в том же квартале, что и гостиница Сент-Эрмин.

Поскольку Филби в газете не мог сказать, что уходит на работу в секретную службу, он быстро придумал подходящую легенду, согласно которой ему якобы поручили написать официальный отчет для одной правительственной службы о действиях британского экспедиционного корпуса во Франции. Уже в следующий понедельник Филби приступил к работе: так один разведчик, работающий на русских, рекомендовал другого, который также был принят на работу в СИС.

Филби рассказал мне, что, как он узнал позднее, о нем был сделан лишь один обычный запрос в британскую контрразведку МИ-5, который прошел через картотеку и на который был дан стандартный ответ: «Сведений нет». Все оказалось настолько легким для Кима, что когда он рассказал об этом своему оперативному руководителю и представил сообщение о том, как в этом плане работает СИС, последний выразил сомнение, в ту ли организацию попал Филби [11].

Но на самом деле все делалось не так поверхностно и небрежно, как описано здесь. Как правило, на работу в СИС принимали по рекомендациям друзей, знакомых и родственников, полагая, что тот обширный круг людей, правящих Великобританией и Британской империей, о своих членах знает не меньше, чем «сующий нос в чужие дела» полицейский чин из МИ-5. Имя Кима Филби обсуждалось в коридорах британской разведки, прежде чем он был принят на работу. Оказалось, что полковник Валентайн Вивьен, заместитель директора СИС, служил в Индии вместе с отцом Кима Сент-Джоном и поэтому мог поручиться за него. «Он (Филби) пришел в СИС из «пула» (списка кандидатов, составленного в начале войны). Меня спрашивали о нем. Я ответил, что знаю его семью» [12].

Филби пережил, очевидно, тревожное время, когда спустя месяц после поступления на службу в СИС его отец, репутация которого помогла ему получить это место, был арестован в Карачи на основании раздела 186 Закона об охране государства, как представлявший угрозу для безопасности Великобритании. Поведение Сент-Джона было, как обычно, непредсказуемым. В 1939 году во время дополнительных выборов он баллотировался в парламент в консервативном округе Хайт от британской народной партии, антивоенной группировки, пропагандировавшей фашизм и антисемитизм. Хотя Сент-Джон пользовался поддержкой как справа, так и слева, он проиграл, получив всего 576 голосов.

В начале войны отец Кима пытался поступить на работу в военную разведку в качестве специалиста по Арабскому Востоку при короле Ибн-Сауде, однако это место получил другой человек. Затем он ввязался в авантюру, пытаясь получить деньги для короля Ибн-Сауда через сионистов: за 20 миллионов фунтов стерлингов им будет разрешено занять большую часть Западной Палестины. Трудно сказать, насколько был осведомлен об этом плане сам Ибн-Сауд, поскольку позднее он охарактеризовал его как попытку подкупить его. Однако сионисты считали этот план реальным. Ожидая решения по этому плану и работая над другим, Сент-Джон косвенно участвовал в издании памфлета «Остановим войну!», который был подготовлен британским советом христианских поселенцев в Европе и привлек к себе внимание полиции.