Ким Филби - супершпион КГБ

Маклин. Ты сообщишь властям об этом?

Калм-Сеймур. Я не знаю. Это так в самом деле?

Маклин. Да. Иди и сообщи.

На следующий день Калм-Сеймур рассказал о состоявшемся разговоре журналисту Сирилу Коннолли, который заявил, что Маклин, очевидно, хотел испытать дружбу Сеймура. Во всяком случае, если Маклин работает на русских, МИ-5, несомненно, знает об этом. Возникшие у них небольшие сомнения улеглись, когда МИД пришло к выводу, что Маклин вновь способен работать, и в ноябре 1950 года назначило его заведующим американским отделом. Если бы в отношении Маклина были какие-либо подозрения, справедливо считал Калм-Сеймур, его, несомненно, не назначили бы на такой высокий пост. И это соответствовало действительности. В МИД Маклина считали первоклассным специалистом, у которого имелись некоторые проблемы со здоровьем.

Вот поэтому советский оперативный сотрудник сказал Филби в Вашингтоне, что Маклин как можно дольше должен оставаться на своем посту — он вновь мог передавать ценную информацию. Сам Филби по этому поводу пишет так:

«После его побега сделали успокоительное заявление, что он был лишь заведующим американским отделом министерства иностранных дел и, следовательно, не имел широкого доступа к особо важной информации. Но нелепо полагать, что смелый и опытный агент, занимавший руководящий пост в министерстве иностранных дел, имеет доступ только к тем документам, которые попадают к нему на стол в связи с его повседневными служебными обязанностями».

Из книги Филби «Моя тайная война»

Имеются доказательства, что Маклин имел доступ к действительно важной информации. Сменивший Маклина на этом посту после его побега Роберт Сесил утверждает:

«Маклин получал разнообразные телеграммы, которые направлялись в посольства и поступали от них в Лондон, а также секретные документы, рассылавшиеся в ящиках, ключи от которых имели только заведующие отделами и их шефы. Нет сомнения, что если бы в отношении Маклина возникли обоснованные подозрения, в ящике ему доставляли бы только не имеющие ценности документы. Но отнимать ключ значило бы насторожить его в то время, когда была надежда поймать с поличным».

Что же передавалось в этих ящиках до того, как в марте 1951 года подозрения в отношении Маклина усилились? Сесил говорит:

«Когда я заступил на пост заведующего американским отделом, в железном шкафу, содержащем документы для начальника отдела (то есть Маклина), я нашел зарегистрированную копию отчета премьер-министра Эттли о его срочной поездке в декабре 1950 года на встречу с президентом Трумэном, во время которой он пытался убедить президента США не разрешать генералу Макартуру использовать атомную бомбу в корейской войне».

Как известно, Трумэн дал Эттли соответствующие заверения: «Трумэн прямо заявил премьер-министру Эттли, что США не намерены использовать ядерное оружие в Корее». Спустя четыре месяца Трумэн уволил Макартура, заявив при этом, что одной из причин увольнения было давление, оказываемое на него генералом с целью заставить его использовать атомную бомбу. Трудно представить, чтобы такой агент, как Маклин, глубоко озабоченный ходом корейской войны, не передал в Москву эту исключительно ценную разведывательную информацию. Осведомленность о нежелании президента США использовать атомную бомбу в корейской войне давала огромные преимущества коммунистам, которые не могли не поблагодарить Маклина. Неудивительно, что Москва была готова предпринять меры для его спасения.

Главным действующим лицом в деле осуществления плана по спасению Маклина был Филби. Только он мог следить за ходом расследования по делу «Гомера» и выбрать нужный момент для спасения Маклина. Осенью 1951 года Филби должны были отозвать из Вашингтона, могли после этого назначить на такой пост, который не будет иметь к делу Маклина никакого отношения. Поэтому представлялось, что с точки зрения безопасности было необходимо вывести Маклина из игры не позднее середины 1951 года. По поводу случившегося имеется несколько версий, все они, естественно, имеют свои недостатки.