Кимберли (СИ)

После этого от Магии раздался крик, от которого волнами пошли потоки силы. Магия растворилась, и мир изменился. Но многие надеются, что когда-то вновь будет царить магия. Вот только до сих пор никто не знает о том, какая раса имеет Спящую Магию. Но постепенно магию и её возможности стали забывать. Лишь наш институт продолжает чтить, почитать и верить в то, что те знания, что мы предлагаем вам, помогут не растеряться, когда всё же она возвратится».

Широко зевнув и посмотрев в сторону сопящих котят, я немного позавидовал их возможностям — хотят, играют, хотят, спят, как хотят и где хотят, для них нет пока никаких преград. А мне приходится быть во многом сильней, умней, рассудительней и строже.

Решив отдохнуть от нудных формул и рифмоплётов, я вышел из комнаты и по еле освещённому коридору пошёл к лестнице.

Чьё-то рельефное, мощное тело столкнулось с моим, и из-за этого мои очки слетели с носа, и я, как слепой котёнок, вцепился в препятствие, чтобы удержаться на месте.

Руки чьи-то крепко прижали к себе, а дурманящий запах окутал меня. Мой подбородок приподняли, и я увидел лишь глаза напротив, которые сверкали как два огонька.

 — А ты без них милый, человечка, — прошептал голос Норинора, а его дыхание опалило мое лицо. Нахальные руки быстро прошлись по моему телу и остановились на моих нижних полушариях. — Да и то, что сейчас держу, мне нравится. Так и быть, ты станешь моей подстилкой.

 — Дважды аж два О, только подожди, когда шнурки поглажу и сделаю депиляцию тебе выше колена и ниже пупка. Убрал свои лапы, вампирёныш, — шипел я от негодования и оттолкнул опешившего вампира, который не удержался, почему-то, и стал заваливаться на спину, и я следом, потому что он продолжал держать меня.

Мы оба оказались на полу, он упал на спину, а я на него. Секунду мы не двигались, потом я почувствовал, как этот нехороший вампирёныш вновь начинает тискать меня и дышать мне в область шеи. Я опешил от нахлынувшего чувства, а когда тот, легонько покусывая шею, стал бормотать о каком-то запахе — отрезвел.

 — Придурок, у меня нет запаха, и хватит грызть меня, — говоря это, я попытался вырваться, но он мне не дал, а, перевернувшись, подмял мою тушку под себя.

От удивления и растерянности я не сопротивлялся. Мысль пронеслась у меня, что это совсем другой вампир, просто похож внешне и по запаху. Тот — дневной, был жёсткий, презирал человеческую расу, надменный, брезгливый, знающий свою стоимость в этой жизни. А вот этот — ночной: наглый, нежный, тихий, но в то же время вулкан, от него все мои инстинкты и чувства взбунтовались.

Я обнял вампира и прижался носом к его телу, чтобы втянуть запах — чабрец и черешня присутствовали, но в нём появился ещё еле уловимый запах белого шоколада.

 — Кто ты? — спросил я вампира, пытаясь оттащить клыкастого от шеи, на которой явно прослеживаются засосы. Вампир всё же оторвался от меня, а в глазах светилось явно, не понимая, почему эта занимательная зверушка говорит странные вещи.

 — Я Норинор Людэвиротэ. И надеюсь, ты это запомнишь до конца своей никчёмной жизни, — меня вновь сжали сильнее, от чего косточки и мышцы протестующе взвыли, и от боли я выгнулся дугой.

Слёзы хлынули внезапно, но это и спасло меня от дальнейших «объятий». Вампир удивлённо посмотрел на слёзы, а затем, вытерев их, поднялся и на руках отнёс к моей комнате. Перед дверью, нежно, ещё раз погладил мои щёки и, вдохнув запах, поставил.

 — Извини, — шепнул он и растворился в тёмном коридоре.

А мне оставалось лишь с удивлением смотреть в тёмное пространство и думать, что же это было?

Тихо зайдя в комнату, я достал мазь и растёр по всему телу, надеясь, что засосы и боль пройдут к утру. Закрывая глаза и уходя в сон, я всё же подумал, что такой вампир мне нравится.

Утром я проснулся из-за Рысса и Миллеса. Они перешептывались и внимательно обследовали коробочку, но делали так, чтобы не открыть самим.

 — А я говорю, там что-то вкусненькое, — высказался громко Рысс.

 — И вам доброго утра, — пробурчал, когда те в ответ протянули молча мне эту коробку. — И, что я должен с ней делать?

 — Это для тебя, вот эта карточка.

На карточке и впрямь было написано моё имя. Интересно, от кого? Принюхавшись, я нервно сглотнул — запах белого шоколада.

Чуть трясущими руками стал раскрывать её, боясь увидеть что-то страшное или издевательское.

На бархате лежали очки в изящной оправе. Надо же, помнит, что из-за него я лишился своих.

Бережно подняв их, я приподнял материал под ними, там был шоколад, выложенный буквой «Н».

 — Вот же, — мне хотелось рычать, но удержался, чтобы не показывать свои эмоции котятам-оборотням, которые с интересом смотрели на меня.

 — Ну, скажи, от кого? — не выдержал, как всегда, Рысс, который был слишком порывист во всём, и лишь благодаря Миллесу ещё не сильно переходил дозволенного.

 — Я не знаю. Вы же видели, что ко мне не так уж и стремятся.

 — Это тебе так кажется, — Миллес коготком подцепил один из кусочков шоколада и хотел проглотить.