Кимберли (СИ)

 — Здравствуй, мой хороший, — прошептал он и привычно прикоснулся своей ладошкой к моей щеке. Я же с удовольствием потёрся об неё, а другую соединил с ним в замок.

Вот такое наше приветствие.

Надо, наверное, рассказать немного о моей семье.

Валерий Имассио — человек, но, так как его папа вампир, у него развит ментальный щит, от некоторых «любителей» повнушать свою волю. Есть фирма по малым технологиям, но увлечён историей мира и его обитателями. Есть свое собственное место, где он собирает всё, что связанно с историей, а так же сотрудничает с музеями. Его можно оторвать от дел, лишь когда нужна помощь семье, которую он чувствует очень хорошо.

Тритарий — русал. В своё время ушёл из своей семьи, потому что не хотел им подчиняться и жить в рабстве у королей морей. Работает механиком, но страсть — езда на больших скоростях. Вступил в клан байкеров, и когда нам с отцом не нужна забота его, и мы заняты своим, уезжает и гоняет с друзьями. Гонки в основном проводятся для среднего и нижнего класса общества, но и богачи, и аристократы инкогнито посещают их.

Ну, и я. Любитель алхимии, создатель самых разных запахов, косметики и, конечно же, развожу редкие или новые виды растений. Что странно, это то, что запахи, после того, как мой пропал, на меня не оседают. Я всегда остаюсь без него, и вот из-за этого приходится душить вещи и бельё.

А так, мы очень хорошая и дружная семья, у нас нет тех, кто старше нас в роду, а если надо, мы сможем прийти в любое время друг к другу.

 — Ким, не представишь меня им? — намекнул папа, показывая на оборотней и отвлекая от своих мыслей.

 — Это мои соседи по комнате: Рысса Йотто и Миллесо Кэррр, — представил я оборотней, которые не отходили от меня.

 — Здравствуйте, котятки, а я Тритарий, папа Кима, — мягкая и добрая улыбка, и никаких влияний своей сущности на разум котиков, покорила моментально. Котята преобразились в котов и потянулись ластиться.

 — И кто же додумался, ещё неконтролируемых, выпустить из семейного гнезда? — спросил папа, поглаживая двух котят хоть и разного вида. — Пошли к тому дереву, там поешь и расскажешь всё, что хочешь рассказать. Как я вижу, были стычки.

Папа кивнул на бинт.

Пока я выкладывал самые вкусные папины шедевры, попутно рассказывал, как произошло дело в столовой.

Папа слушал внимательно, попутно лаская оборотней. Он, конечно же, заметил, что я рассказываю лишь отдельную историю, о которой все знают, а вот что-то, что связано с бинтом на моей руке, я так и не сказал.

 — Ты, прав. Незачем менять имя и фамилию, пусть привыкают, что и человек многое может. Я горжусь тобой, мой мальчик, и если что, ты можешь рассчитывать на нас с отцом.

Затем Тритарий достал из сумки: несколько соединённых друг с другом браслетов из голубых и прозрачных бус, которые прикреплены были в золотые оправы. Затем вынут был браслет, который состоял из трёх голубых канатиков, которые переплетались посередине в замысловатый рисунок, и на их концах соединены золотистым замочком. Следом последовало кольцо из сапфира и брильянта в образе морской звезды.

 — Браслеты будут укреплять твою физическую силу и не дадут повредить тебе ещё что-нибудь. Кольцо для проектирования и записывания твоих заданий и идей.

 — Но нам дали камушки «Задание».

 — Поверь, это кольцо надёжней. И этот Портальщик, тянешь за нужную веревочку и можешь брать все, что надо с дому, пока кто-то находится в нём, и лишь к своей лаборатории доступ будет постоянен.

Всё это говоря, папа надевал и показывал в действии.

А в это время оборотни резвились на поляне, казалось, что для них ничего и никого уже не существует.

Их игрища нервировали охранников-оборотней, которые старались и следить за периметром, и удержаться на месте, и не последовать за ними.

 — Котятки, вам пора меняться, — но они не послушались Тритария.

 — Рысс, Миллес, — на мой голос они отреагировали и, приостановившись, посмотрели на меня. — Поиграли и хватит, меняйтесь.

Папа внимательно за всем этим смотрел, а потом потянулся к сумке и протянул флакон с серебряной жидкостью.

 — Нет, пап, на этот раз я уверен, что мне это не надо.

 — Позволь напомнить, что произошло у тебя, тогда, в первый раз. Тогда нам пришлось спешно уходить с тех мест, а так же не подавать в суд на тех пятерых.

 — Папа, это было несколько лет назад, когда я не мог контролировать и боялся, но сейчас всё по-другому.

 — Но всё равно возьми, — папа был решителен и в действиях, и во взгляде, и мне пришлось взять.

Обняв меня и потрепав по волосам оборотней, мой родитель уехал.

Мы уже разворачивались, когда к нам подошёл охранник. Чуть помявшись, он, запинаясь, спросил:

 — Извините, а это был Тритарий — Морской Огонь?

 — Да, — м-да. И тут нашлись фанаты папы. Сначала отец Валерий злился и ревновал к приставучим фанатам мужа, но после того, как друзья, а затем и муж, показали, что смогут за себя постоять, и никто не уведёт — успокоился, хотя продолжает ворчать.

 — Не могли бы вы передать, чтобы он сделал мне и моим друзьям автографы.

 — Я скажу. Но почему не подошли, когда он был рядом?