Кин IV

Принц. При чем здесь… (Смутился.) Ну, да. А что здесь дурного? Она ведь тоже как бы оказалась замешанной в этой истории. Газетчики что-то пронюхали, и вот в завтрашней «Таймс» уже какие-то намеки… Полюбуйтесь. (Протягивает газету.)

Кин (берет газету). Письмо вы тоже вместе сочиняли?

Принц. Какое письмо?.. Ах да… Послание? (Смеется.) Нет, это – чисто моя идея. Ну, это – шутка, Кин. Надеюсь, вы сразу догадались?

Кин. Безусловно, ваше высочество. Узнал ваш почерк. И долго смеялся…

Принц. Правда? Я рад.

Оба улыбаются.

Кин. Что касается поездки, то вынужден от нее отказаться.

Принц. Ну, ну… Эдмунд.

Кин. Решительно! Мое бегство только подтвердит мою мнимую вину. А я – честный человек… И свободный! И не могу позволить из-за чьих-то капризов то прятать себя за решетку, то отправлять в ссылку…

Принц. Собираетесь прятаться здесь, в Лондоне?

Кин. Я не намерен прятаться! У меня есть долг, который я обязан исполнить. Сегодня вечером выйду на сцену театра.

Принц. Это – безумие, Кин! Вас там убьют… Разорвут на части.

Кин. Значит – судьба! И не такая плохая. Смерть на сцене – мечта любого актера! И высшая награда!

Принц. Да?.. Вы считаете?.. Как Мольер?! Нет, идея мне нравится. Это как-то будоражит… Ах, черт, не получится! Ваша партнерша, миссис Маклейш, уже отказалась участвовать с вами в спектаклях. В завтрашней «Таймс» ее письмо. Прочтите, она вас поносит такими словами…

Кин. Старая ханжа! Только я своим огромным воображением делал из нее Джульетту, и вот благодарность… Впрочем, все к лучшему. Есть новая Джульетта… Юная, влюбленная, талантливая.

Принц. Кто ж это?

Кин. Ее имя уже достаточно известно – Анна Дэмби!

Принц. Кин, вы сошли с ума!.. Нет, вообще это – здорово… «Ромео и Джульетта – Эдмунд и Анна». Гениально! Вас точно убьют. Обожаю вас, Кин, вы как-то умеете украшать нашу скучную жизнь… Надо всех предупредить. О! Я даже короля попробую уговорить посетить спектакль, если, конечно, он достанет билет… (Кричит на сцену.) Констебль!

Появляется Констебль.

Вот вам приказ об освобождении этих джентльменов под залог до суда. (Протягивает бумагу.)

Констебль ее берет, изучает, потом подозрительно смотрит на Принца.

Ну, что вы на меня уставились? (Трогает свое лицо, вспоминает, что забыл приклеить усы.) Ну, да – я побрился здесь. Это что, запрещено законом?! (Быстро уходит.)

Констебль еще раз просматривает бумагу.

Констебль. Можете выходить, джентльмены.

Соломон. И не подумаю – Мне и здесь хорошо.

Констебль. Я кому сказал?!

Соломон. Если вы будете меня выталкивать силой, я стану орать и сопротивляться. Предупреждаю! Это – произвол!

Констебль, сжав кулаки, идет к Соломону. Кин останавливает его.

Кин. Подождите, констебль… Я его уговорю… Мы должны объясниться.

Констебль(рявкает). Здесь – не бар! Даю пять минут и чтоб духу вашего здесь не было… Иначе…

Кин. Конечно, сэр. Иначе вы нас посадите. – Логично!

Констебль уходит.

Соломон(ложится на нары). Мне очень нравится эта камера… Можно сосредоточиться и заняться спортом… Но главное – здесь безопасней. Вы, сударь, решили умереть на сцене, и это ваше право. Это – красиво! Меня же публика просто затопчет в суфлерской будке по дороге к вам!

Кин. Неужели ты бросишь меня в такую минуту? Без тебя я не вспомню текст.

Соломон. Клянусь, я буду шептать только одну реплику: «Убегайте! Убегайте! Убегайте!»

Кин. Соломон! Ты – человек театра. Неужели ты не понимаешь, что такая ситуация выпадает раз в жизни?.. Как ее можно упустить? Мог ли великий драматург мечтать о лучшем антураже для своей трагедии?! Предав меня, ты предаешь его. Ты ведь неспособен предать Шекспира, Соломон?

Соломон. Сэр, давайте без демагогии. Вообще неизвестно, писал ли Шекспир эти пьесы.

Кин. Ну, хорошо. Тогда подумай о театре… О наших доходах. Ты представляешь, сколько будет стоить билет на сегодняшний спектакль?

Соломон. Сэр, вы, конечно, трогаете мои слабые струны, но я боюсь… И потом, сможет ли эта девочка справиться с такой ролью?

Появляется Анна с цветами в руках. Пауза.

Кин. Посмотри на нее, Соломон… Удивительное ощущение сцены. Вошла точно на реплику.

Анна. Я и не уходила, мистер Кин. Всю неделю ждала вас там, у ворот тюрьмы. Мне казалось, что от этого вам здесь будет не так одиноко.

Кин (Соломону). И ты говоришь, что она недостойна называться Джульеттой?.. «О, говори, мой светозарный ангел! Ты надо мной сияешь в мраке ночи, как легкокрылый посланец небес пред изумленными глазами смертных…»