Кинематограф Австралии и Новой Зеландии

Решенная на новозеландском материале, эта проблема интернациональна в своей основе. Именно поиски человеком своего «я» стали своеобразным «поунаму» – счастливым талисманом, найденным кинематографом, тем самым магическим кристаллом, который новозеландскому кино открыл широкие горизонты.

Все критики единодушно сходятся в том, что «прорыв» новозеландского кино на мировой экран начался с фильма режиссера Р. Дональдсона «Спящие собаки». Этой картине суждено было стать самым знаменитым фильмом страны в 1970-е гг… Уже хотя бы поэтому имеет смысл более подробно проанализировать причины столь беспрецедентного успеха ленты, представленной на суд зрителей никому не известным дебютантом. Однако именно Роджер Дональдсон был первым новозеландским режиссером, который заставил мировую критику с изумлением констатировать, что кино «страны на краю света» не только существует, но и способно создавать незаурядным картины. И дело здесь не только в высоком профессионализме режиссера и сценаристов (правда, надо отдать им должное – картина сделана динамично, смотрится с неослабевающим вниманием, а сцены погони и перестрелок ни в чем не уступают заокеанским образцам). Но «Спящие собаки» привлекли внимание не этим. Уж чем-чем, а остроумными лентами, в которых непобедимые киногерои стреляют, дерутся, устраивают засады и т. д., сегодня никого не удивить.

Гораздо более ценным стала социальная направленность ленты. И хотя авторы несколько оговаривают, что на экране – утопия, зритель легко угадывает страшную реальность и возможность воплощения вымысла в жизнь. Да и так ли уж далеки от реальности заявления по телевидению премьер-министра, с которых начинается фильм, о том, что единственным ответом правительства на конфликт с профсоюзами будет применение силы? Разве события, которые в то время происходили в самой Новой Зеландии, где полиция разгоняла ударами дубинок и слезоточивым газом студенческие демонстрации, были менее страшны, чем перипетии самой мрачной утопии, которую рисует Р. Дональдсон в своем фильме?! А то, что происходит на экране, действительно чудовищно в своей основе: практически молниеносно государство, которое гордилось демократией, вольнодумством своих граждан, превращается в мрачный фашистский застенок, где физическому уничтожению подлежат все инакомыслящие. Но все это впереди…А пока главный герой ленты, не случайно имеющий самую распространенную англосаксонскую фамилию – Смит и наделенный типичной для этой нации внешностью (актер С. Нил), что позволяет рассматривать его как одного из многих, переживает свою личную трагедию, которая волнует его неизмеримо больше, чем «вся эта политика». Разрыв с женой, попытка найти покой на пустынном островке, желание обрести равновесие – все это для Смита гораздо более актуально. Однако герою не удается ни «отсидеться» на своем островке, ни уединиться. Жизнь, независимо от его желаний, втягивает Смита в такой круговорот событий, из которого не выбраться и более решительному человеку. А Смит отнюдь не герой, он действительно один из толпы и, как это подчеркивает режиссер, не стремится как-либо «выделяться». Но в том, что происходит в стране, немалая вина и «Смитов», ибо их постоянное стремление «оказаться с краю», «отмолчаться» и «не заметить» и приводит, по мысли авторов, к фашистской диктатуре. В конечном итоге Смит сделает свой выбор – выбор честного человека, который встанет с оружием в руках против жестокости и бесчеловечности, но для «пробуждения» герою придется пройти долгий путь обид, унижений и издевательств. Жертва ошибки (на островке, где скрывается герой, найдено оружие и взрывчатка), Смит не в состоянии доказать свою невиновность, сначала ведет себя совсем не по-геройски. Он бежит, прячется, и единственное его желание – уцелеть, остаться вне борьбы.

Однако жизнь распоряжается по-иному. Главному герою все равно приходится выбирать: остаться с наемниками, теми, кто безжалостно расправляется с противниками режима, или стать оппозиционером, как это уже сделали его бывшая жена Глория и ее друг Буллен. Смит выбирает последнее. И хотя в финале его ждет смерть, он ни разу не пожалеет о принятом решении. Герой поневоле становится героем в полном смысле этого слова. Из «спящей собаки», которая была равнодушна ко всему происходящему, Смит превращается в человека, сознательно предпочитающего смерть позорному существованию. Да, идейно он далек и от Буллена, от его товарищей, однако жажда справедливости, чувство собственного достоинства, наконец, человечность подсказывают Смиту единственно правильное решение. И смерть его в финале не бессмысленна, ибо, может быть, гибель Смита «разбудит» других, тех, кто предпочел тихий уют мещанского существования и своим равнодушием поощрил кровавого диктатора.