Кинематограф Третьего рейха

После этого периода высокой популярности «певческих фильмов» вышло всего несколько картин такого типа, причем часть была произведена совместно с Италией. Как и раньше, в них царил Беньямино Джильи, зато Ян Кипура и Марта Эггерт уже не появлялись. Впрочем, этой паре еще удалось обратить на себя внимание немецкой публики благодаря австрийскому фильму «Очарование богемы» («Zauber der Boheme»), который снял Геза фон Больвари по мотивам оперы Пуччини «Богема». В качестве места действия, как и в оригинале, был выбран Париж, но уже эпохи телефона и радио. В числе создателей и исполнителей ролей в этой картине — сплошь громкие имена. За музыку отвечал Роберт Штольц, сценарий написал мастер своего дела Эрнст Маришка, а снимались знаменитые актеры из Вены: Оскар Сима, Тео Линген и Рихард Романовски. Фильм был очень хорошо принят, хотя некоторые критики утверждали, что Кипура, хоть и великолепно поет, уступает Марте Эггерт в актерской игре. Берлинский «Фильм-курир» описывал картину, пользуясь исключительно суперлативами и отмечая, что она является «фанфарой, обращенной ко всем дистрибьюторам, владельцам кинотеатров и зрителям» (4 декабря 1957 года).

Большой популярностью, в том числе за границей, пользовались немецкие фильмы-ревю. Особенно много их снималось в последние годы мира и во время войны. Это отнюдь не случайно и объясняется двумя факторами. Во-первых, снимать подобные фильмы было очень дорого, и лишь переход кинопредприятий в руки государства позволил продюсерам идти на такие затраты, не беспокоясь о том, удастся ли их окупить; не стоит забывать, что все самые крупнобюджетные картины Третьего рейха появились лишь после огосударствления кинематографии. Во-вторых, в период войны вырос спрос на развлекательные фильмы. Стоит для полноты картины упомянуть хотя бы те, которые пользовались наибольшей популярностью: за 1939 год — «Люди из варьете» («Menschen vom Varieté»; 1939, реж. Йозеф фон Баки) с участием знаменитой танцовщицы Ла Яны; «Кора Терри» («Kora Terry»; 1940, «Уфа», реж. Георг Якоби) с Марикой Рёкк и «Звезда Рио» («Stern von Rio»; 1940, «Тобис», реж. Карл Антон), тоже с Ла Яной и песней, надолго ставшей хитом эстрады (почти пол-Европы распевало ее на разных языках). Схожим успехом пользовалась песня из фильма «Корнблюменблау» («Kornblumenblau»; 1939).

^{Кадр из фильма «Кора Терри» (Марика Рёкк и Рудольф Прак)}

Из числа фильмов-ревю невероятными кассовыми сборами могла похвастаться венская картина «Белая мечта» («Der weisse Traum») с участием известной танцовщицы Олли Хольцман и балетом на льду — режиссерский дебют Гезы фон Сиффры (дата премьеры — 5 октября 1942 года, Вена). В последние несколько месяцев существования Третьего рейха большой успех имел цветной (седьмой по счету) фильм «Уфа» «Девушка моей мечты» («Die Frau meiner Träume»). Это была последняя при нацистском режиме работа Георга Якоби, доверившего главную роль своей жене Марике Рёкк. Булат Окуджава писал о необычайной популярности фильма в Грузии: «Это был трофейный фильм „Девушка моей мечты“ с потрясающей, неотразимой Марикой Рёкк в главной роли. Нормальная жизнь в городе приостановилась: все говорили о фильме, бегали на него каждую свободную минуту, по улицам насвистывали мелодии из этого фильма, и из распахнутых окон доносились звуки фортепиано все с теми же мотивчиками, завораживавшими слух тбилисцев. Фильм этот был цветной, с танцами и пением, с любовными приключениями, с комическими ситуациями. Яркое, шумное шоу, поражающее воображение зрителей в трудные послевоенные годы. Я лично умудрился побывать на нем около пятнадцати раз, и был тайно влюблен в роскошную, ослепительно улыбающуюся Марику…»[225].

Заключение

Кто из нас вспомнит сегодня, «кем был Ганс Йост, придворный писатель гитлеровского Рейха, обладатель многих титулов и званий, лауреат литературных премий, ведущий представитель коричневого Парнаса? Фигура бывшего председателя Имперской палаты кинематографии погружена в столь глубокое забвение, даже в родной Германии, что знаменитая варварская фраза „Когда я слышу слово `культура`, я снимаю с предохранителя свой браунинг“ приписывается не ему, а Геббельсу, Гиммлеру или даже Герингу. Эти слова из пьесы Йоста „Шлагетер“, которые считаются примером самообличения режима, со временем стали общеизвестным символом отношения гитлеризма к духовной культуре и всякому умственному творчеству».