КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ (СИ)

Затерянный в диком лесу человек, без инструментов, – что он мог сделать?!

- Уверен ли я?! Да, я уверен!

Незнакомец смотрел на Ура, скосив глаза, потому что повернуть голову у него не вышло бы. Но его взгляд был взглядом победителя – несмотря на плачевное положение.

- Я уверен! – шипел он сквозь стиснутые от боли зубы, яростно сверкая глазами. – О, я в этом абсолютно уверен! Что, ты хочешь сказать, что ты припрятал стабилизатор, когда удирал? Да брось ты! Ты же знаешь, что со временем он распадается! Ты осмелишься ввести его человеку?! Не зная наверняка, какие звенья уцелели? А какие нет? И ты доверишься расчетчику, который станет рассчитывать ситуацию, полагаясь лишь на частичные усиления?!

На лице Ура появилась улыбка – скорее, тень её. Кажется, Ур узнал этого человека, и воспоминания эти были не самыми добрыми.

Ур очень хотел убить этого человека.

Он не хотел причинить ему боль, чтобы в душе неизвестного поселился страх, и чтобы он больше не смел говорить все то, что говорил сейчас.

Ур не любил причинять боли. Для него пытки были противны, и он старался не делать боли ни как врач, ни как враг.

А вот убить…

Уничтожить, задушить, сжав горло в руке, чтобы вывалился язык, который мелет всю эту глупую веселенькую чепуху. Ничтожно, глупое создание, узколобое, ничего не смыслящее, и пытающееся чем-то напугать, что-то доказать…

Смешно; и противно – невыносимо слышать этот высокомерный треп. Да-а, мозгов-то, которые могли бы составлять хоть какую-то ценность, в этой голове нет, думал Ур с усмешкой. Бесполезное насекомое, которое ползает под ногами и мешается.

Ур, несомненно, знал этого человека.

Я почувствовал тени воспоминаний, пронесшиеся в голове Ура, которые он лишь слегка пригубил, чуть-чуть допустив в свои мысли, и пренебрежительно поморщился – а, так это же он!

Ур работал с ним вместе. И люди, на которых они работали, считали неизвестного достойным, ценным ученым. Самым лучшим.

Но Ур был иного мнения.

Ур смотрел на него свысока – и, думаю, у него были на то веские основания!

Ур глянул на меня – в конце концов, подумал он, вреда не будет. А расчетчик должен полностью доверять своему создателю.

И он раскрылся передо мной. А я присел, пораженный увиденным, благоговея перед мощью его интеллекта.

- Господи Боже, – только и смог промямлить я.

В мыслях Ура не было ни гордости – хотя ему было чем гордиться, – ни высокомерия – хотя он с презрением думал о своем недруге. Для Ура это было – обычно.

И из того нескончаемого потока информации, который тек из мозга Ура в мой, и расцвечивал мои мысли разноцветными вспышками, я все же сумел выхватить основное.

Ур работал врачом, и вся его деятельность сводилась именно к тому, чтобы синтезировать эти вещества – медиаторы и стабилизаторы, для самых различных применений.

Для ускорения регенерации; для усиления сигналов, которые шли от нервных окончаний к мозгу; для расширения возможностей самого мозга…

Те разработки, которые вел Ур, и которые он так блистательно спер, ударившись в бега – он подумал об этом с усмешкой – они были очень важными и настолько невероятными, что никто другой больше не смог повторить ни единого опыта из тех, которые делал он.

Он работал с наннерами – крохотными роботами, которые, собственно, и собирали медиаторы и стабилизаторы. И то, и другое по сути своей было белком, но таким, какой человеческое тело синтезировать не умеет. Наннеры собирали медиаторы в лабораторных условиях, вне человеческого тела. Потом их и медиаторы вливали в кровь к человеку, и они доставляли медиатор на место, где он делал свое дело, а сами наннеры погибали. Этого вещества было достаточно, чтобы либо разбудить, либо усилить имеющиеся в человеке способности, усовершенствовать функции тела, активизировать неиспользуемые части мозга.

Ур же хотел, чтобы эти процессы в организме человека шли непрерывно. Для этого наннеры, введенные в человеческий организм, не должны были умирать.

Он хотел научить наннеров собирать себе подобных.

И у него это вышло.

Как завороженный, смотрел я на тело Ура, которое, просвечиваемое моим взглядом насквозь, казалось черной бездной; и в этой бездне жили, носясь хаотично, на первый взгляд, миллиарды крошечных разноцветных звезд.

Те, что были синего ослепительного цвета, трудолюбиво собирали ткани Ура – от недавнего ранения и следа не осталось! Словно его и не было никогда! Вот почему и рана Айрин затянулась так быстро…

Те, что вспыхивали белыми вспышками, пробегали по коре мозга и стекали вниз, в разные стороны по ходу нервов. Желтые метались в глубине головы, зеленые вспыхивали редкими отдельными вспышками в различных частях его тела. И я смотрел, как завороженный, как они носятся, деятельные крошки, как загораются яркими вспышками в кончиках пальцев его поднятой руки… Как они плодятся, повинуясь его приказу – сигналу его мозга! И это было просто невероятно.

Он был – целой Вселенной для этих механических веществ и своеобразным киборгом.

Природа не наделила его ничем особенным, кроме необычной внешности, и это был скорее минус.