КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ (СИ)

Это действительно Тристан. И если выиграет Лар, то все будет так, как и предполагается.

Значит, Лар не должен выиграть, чтобы Тристан вышел не против Лара, а против Зеда.

Тогда некого будет Дракону приближать к себе…

Вся эта страшная сказка пронеслась в моей голове и выглядела она так правдоподобно, словно я умел читать чужие мысли. Казалось бы, что произошло? Да ничего; ну, вышел человек на миг, оглядел вопящую в восторге публику, и снова скрылся, его и не заметил никто, кроме меня. Но я умирал от страха – от страха за Черного.

- Черный, остановись! – зашептал я, дергая его за рукав. – Зед! Ты его видел? Он только что выходил посмотреть на тебя!

- Да ну?

- Он что-то замыслил, вот увидишь! Он что-то придумал, он не даст тебе драться с Ларом! Он сделает так, что тебе придется драться с ним самим!

Черный посмотрел на меня холодным злым взглядом:

- Это было бы еще лучше, – произнес он смешным напыщенным тоном, стараясь казаться крутым. – Мне будет приятно разделать его под орех!

- Какой орех?!

- Грецкий.

- Ты с ума сошел! Он убить тебя хочет!

Черный упрямо молчал; я, сходя с ума от страха, вновь уставился на арену – там разворачивалось последнее представление, и режиссером был сиятельный Зед.

Их осталось трое – Лар, как я уже говорил, выиграл у своего оппонента, и теперь готовился драться Зед. Против него стоял некто Воканна, этакий бодрящийся идиотик. Мне он не понравился еще в отборочных турах – хоть и силен он был, и брав, но было в нем что-то отталкивающее. Какой-то он был… трудно объяснить. Неприязнь эта была у меня скорее на подсознательном уровне. Мне казалось, что он глупый, что его шутки – детские, и он хохочет над ними сам больше всех. Его вечно улыбающаяся физиономия с яркими губами наводила меня на мысль о том, что он лопает жирные беляши и целует девушек, не утирая губ. Бе-е! Не знаю, почему я был так против него был настроен, ведь наши комментаторы в один голос пели ему дифирамбы и всячески его расхваливали – больше, чем моего фаворита-Наадира! – как покорителя диких племен и победителя кровожадных варваров. Интересно, он свою роскошную шевелюру и в походе начесывает и окропляет эфирными маслами? Ишь, как воняет…

Он вышел покрасоваться в своем шикарном синем шелковом халате, высоко подняв голову с пышной прической. Его красный рот улыбался до ушей, принц похохатывал, чувствуя себя не в своей тарелке.

Зед, такой же молчаливый – очень, очень тревожный знак! – и собранный, не похожий на себя (а впрочем, это и был он настоящий, если отбросить всю праздничную мишуру), целеустремленный, как бульдог, вышел против него. Он смотрел на Воканну очень спокойно и без злости. На его лице вообще не было никаких эмоций. Он не мог ненавидеть его; для Зеда это был не человек – это было средство, важное средство для достижения его цели… А свою ненависть он оставил для другого.

- Он что-то… – договорить я не успел – Зед обрушился на Воканну так внезапно, что ахнул и подскочил на ноги весь стадион, а Воканна наконец-то перестал противно похохатывать, и его масляный похотливый рот стянулся в кучку, стал похож на кротовую нору.

Это была жуткая рубка; еще более жуткая, чем с Равеном – главным образом оттого, что Воканна был сильнее и дольше мог сопротивляться. А еще – Зед порадовал зрителей множеством острых моментов. Другими словами – он готовил ритуальное убийство. Посвящение.

Это я понял, когда Черный подскочил и закричал что-то страшным голосом, вытянув руку вперед. Воканна уже не веселился; исчезло с его лица и недовольное выражение обиженного мальчика – оно сменилось жутким страхом, губы его побелели и тряслись, и руки тоже, что затрудняло его действия.

А Зед (я об этом читал, но никогда не видел воочию) очень спокойно обрабатывал свою жертву.

В книге это описывалось, как очень старинный ритуал. Давно, на заре времен, когда Мирные Королевства были отнюдь не мирными, принцы приносили своим сюзеренам в жертву своих врагов – посвящали. Делалось это особым образом: в бою, решив убить врага в честь Дракона, его принц вначале распарывал сопернику одежду, не раня его самого, в строго определенных местах (накрест на сердце, на плечах, отрубая рукава, на поясе, оголяя живот, и под конец жертве отрубалась голова). Смысл такого поведения был прост – принц словно говорил: я мог бы отрубить человеку руки и лишить его возможности добывать себе пищу, я мог бы распороть ему живот, и он бесславно умер бы в муках, я мог бы убить его моментально, вырвав ему сердце. Но я убиваю его ради моего повелителя и подарю ему голову моего врага.

Это было наивысшим признанием и самым дорогим подарком, какой только человек мог преподнести Дракону тогда, в древности. И Дракон не мог не взять его.

И теперь – тоже… древних ритуалов никто не отменял…

Воканна понял, что обречен, как только Зед ему наметил сердце. Обычно на турнирах не целятся в грудь вообще, чтобы ненароком не проткнуть это самое сердце.