КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ (СИ)

Теперь он слышал её; всю долгую дорогу обратно он видел нависшее над ним бархатное черное небо, звездный лик великого Космоса, пристально разглядывающего мелкую точку, едва движущуюся по сухому песку – его, Ура, – и ему казалось, что он остался один в этом суровом мире, да нет – он всегда был в нем один! Какая-то неведомая сила зашвырнула его сюда, в свободный от людей мир, и он потерялся в нем… теперь он обречен на одиночество и вечное молчание… на тишину и пустоту, и сухой шорох песка…

Нет, нет! Прочь! Это даже не мысли – это бред, болезненный бред в его голове.

И наннер молчит; не видно ни его, ни белого пространства, как будто никогда и не было. Ур и его не может увидеть.

Ур дорого заплатил за ночной бег.

Сначала он стал таким же, как все люди.

Затем он стал слабее их всех.

В конце своего пути он уже не бежал и даже не шел – он полз, цепляясь руками, в которых еще сохранилось немного силы, – но все же он нашел рухнувшую башню, погребенную под слоем многовековой космической пыли.

Затем он отключился вообще; наверное, на миг он умер, потому что исчезло все – слух, зрение, – и он ощутил себя парящим в абсолютной бесконечной темноте, и ни одна мысль не посещала его голову.

Ничего. Мертвое Вечное Нечто.

Осталось лишь обоняние; да, так. Пустота пахла, очень сильно пахла. И это странно было, потому что пахла она жизнью – мокрыми опавшими листьями, осенью и дождями.

Ветер притащил с собою запах влаги с севера, запах того самого живого дождя, что потревожил Ура, дождя, пролившегося где-то далеко, над пышным лесами, над живыми деревьями и травами, а не здесь.

Ур лежал за камнем, полузасыпанный песком. Он все еще почти ничего не видел и не слышал, но сознание уже вернулось к нему.

Как во сне, неясно, видел он, как около башни разворачивается нечто огромное, тяжкое, темное; затем неведомое существо опустилось, прижалось к земле, и множество людей в синем рассыпаются по песку… как мураши из муравейника…

Потом Ур видел, как из подземелья вытаскивают Зеда и Торна.

Враги настигли их, вот как…

Торн, вроде, уже мог сопротивляться – людям в синих одеждах пришлось сбить его с ног, навалиться всем скопом, чтобы утихомирить и связать, и Ур недобро еще подумал, что на сей раз Слепой Пророк попался крепко, и несладко ему придется в чужом теле, занятом безо всякого на то права. Наверное, он решил сбежать в чужом юном теле, оставив Зеда одного на произвол судьбы, но не вышло…

Зед был недвижим.

Ур хорошо разглядел его узкую белую руку в перстнях, которая прочертила темную полосу на песке, когда Зеда волоком тащили из подземелья.

Странно…

Ур, наконец, смог соображать быстрее, и зрение вернулось к нему настолько, чтобы все кругом обрело четкие очертания.

И темная туша, черным пятном расползшаяся на песке, стала кораблем. Он стоял на песке, чуть накренившись на левый бок, и выглядел так, словно много веков назад затонул, опустился на дно морское, а теперь вдруг увидел свет – словно море, поглотившее его, вдруг отступило, высохло.

У Ура глаза на лоб полезли, когда он увидел мачты с парусами и канаты, карабкающихся по снастям матросов, – на флагштоке которого бился на ветру синий флаг, флаг с именами Правящих.

Принц Дракона!

До Зеда и Торна добрался Принц Дракона – но откуда он здесь?!

Что за корабль?! Каким образом он попал сюда, и как он движется?!

Но это были вопросы второстепенной важности; главное – Принц Дракона! Несомненно, один из Правящих; так почему же он так неуважительно относится к Зеду и Торну?!

Привстав, кое-как приподнявшись на локтях, Ур смотрел, как молчаливые слуги Принца втаскивают извивающегося, как червь, Торна на палубу своего корабля. Кажется, один даже огрел неуемного Торна кулаком, и Торн обмяк; та-ак… очень, очень непочтительно.

А меж тем ни Торн, ни Зед своих поясов не сняли! И руки обоих украшают кольца!

Принц, чьим бы он ни был, не мог не видеть, кто перед ним. Ровня ему самому.

Зеда знает вся Пакефида; даже самому дремучему невежде достаточно было б одного взгляда на татуированные запястья обоих, чтобы понять, чьему дому они служат – так отчего Принц Дракона велел тащить их, как падаль, за ноги?! Отчего Торна избивают – виданное ли дело, чтобы один принц другого лупил по одному лишь подозрению?

Донос? Демон серый? Чушь; даже серого демона любой принц вывел бы на суд – вспомним-ка печальную историю папаши Монка! Убивать, а тем более пленять, практически похищать не оказывающих сопротивления людей вот так, по одному навету – а ведь и правда, с изумлением понял Ур, он же похищает их! – принц Дракона не имел права!

А меж тем он их похищал.

Люди, служащие тому, кто имел право поднимать над свои странным кораблем синий флаг Дома Правящих, спешили укрыть Торна и Зеда от глаз случайных свидетелей; другие перебегая от одного места к другому, более-менее сохранившему следы пребывания тут людей, эти самые следы уничтожали.

Это может означать только одно; это очень нехорошие люди очень нехорошего принца. Или и не принца вовсе.

Что делать?