Кинг

Трусики Саванны заглушают мой стон, когда я двигаю кулаком вверх и вниз по всей длине.

Но этого недостаточно.

Я отпускаю свой член и вытаскиваю трусики изо рта, подношу их к носу для последнего вдоха, прежде чем обернуть их вокруг своего напряженного члена.

Трение в самый раз. Достаточно жесткое для моей чувствительной кожи.

Мои пальцы сжимают мои яйца еще раз, затем скользят вверх, чтобы удержать основание моего члена. Сохраняя мой член неподвижным, я втираю запах Саванны вверх и вниз по всей длине.

Это развратно.

Грязно.

Отвратительно.

Но это не мешает мне закрыть глаза и представить себе женщину, спящую в моей кровати на спине, пока я зарываюсь лицом между ее ног. Пробуя ее на вкус ее киску.

Она пыталась накричать на меня. Вероятно, пыталась ударить меня. Но она сдавалась. А затем она кончала мне на лицо, дрожа под моим языком.

И эта женщина будет моей чертовой женой.

Я откидываю голову назад, ее сущность все еще наполняет мои чувства, пока я кончаю по всей стене.

* * *

Вымыв руки, сбросив трусики в душ и тихо смыв сперму в канализацию, я снимаю рубашку и иду к кровати в одних трусах-боксерах.

Я сказала Саванне, что эта ночь может быть проведена в одиночестве.

Но я солгал.

ГЛАВА 17

Саванна

Мое тело кажется таким тяжелым.

Даже находясь еще в полусне, я помню ужасы и стресс прошлой ночи, которые привели к истощению, которое я до сих пор ощущаю в своих костях.

Я также помню совершенно непривычное спокойствие, которое я ощутила, засыпая на нелепо большой кровати Кинга.

Я прижимаюсь к теплу, вдыхая мужские ароматы, которые наполняли мои легкие, когда я засыпала.

Тепло распространяется подо мной. Низкий гул движется от подушки к моей голове. И вдруг я полностью просыпаюсь.

Мои глаза распахнулись, и первое, что я увидел, — это простор голой кожи. Голая кожа на широкой груди с подтянутыми мышцами, с золотисто-коричневыми волосами на груди у моей щеки.

Моя голова у него на груди.

Моя голова на груди Кинга.

Его дыхание остается прежним, и я стараюсь не напрягаться, оценивая ситуацию, не желая его разбудить.

Я заснула на боку, на краю кровати, лицом к ванной. Но теперь я повернута в другую сторону, спиной к ванной, лицом к стене с окнами и французскими дверями, ведущими на террасу, и я по другую сторону матраса.

Его сторона.

По обе стороны окон и дверей висят тяжелые шторы, но никто из нас их не задергивал, так что яркий солнечный свет струится сквозь стекло. Я не знаю, который час, но я явно проспала до утра. Но даже при ярком свете я вижу, что свет в комнате выключен.

Ну… что? Он пришел сюда вчера вечером и увидел, что я сплю со всеми включенными лампами, как испуганный ребенок, и решил просто раздеться и лечь в постель? Как будто это нормально?

Это так далеко от нормы, что мой мозг все еще не осознает тот факт, что я все еще в постели. С моим похитителем!

Просто дыши и думай, Саванна.

Моя рука разбросана по его голой талии, как будто мы обнимаемся так каждую ночь. А моя нога… о боже. Моя нога закинута на его бедро. И не наклоняясь, и не приподнимая одеяла, чтобы посмотреть, я могу только молиться, чтобы он не был полностью голым.

Я начинаю оттягивать ногу назад, двигаясь так медленно, как позволяет мое ноющее тело. Видимо, похищение задействует мышцы, которые я не привык тренировать. Но затем рука, которую я еще не заметила, сжимает мои плечи.

Я в ловушке.

Паника начинает размывать границы моего здравомыслия.

Что я делаю?!

Расстояние.

Мне нужна дистанция.

Отбросив попытку скрытности, я отталкиваюсь от крепкого тела человека, который сказал, что комната будет в моем распоряжении.

Он хрюкает, но едва двигается, даже когда я толкаю его со всей своей силой. Но это помогает вытеснить мое тело из его.

Я отползаю назад, одеяла запутываются вокруг моего тела.

«Чёрт, Саванна, я спал», — ворчит Кинг, прикрывая глаза рукой.

«Ты не должен был этого делать!» Мой голос звучит слишком хрипло, но я спишу это на свою панику, а не на вид его бицепсов.

Он поднимает руку достаточно высоко, чтобы прищуриться и посмотреть на меня. «Мне не положено спать?»

«Не здесь!» — я широко размахиваю рукой, указывая на кровать, на которой мы спим.

Он пожимает плечами. Ублюдок пожимает плечами.

И тут меня осенило. Может быть, с ним здесь…

Я перекатываюсь через край кровати, постельное белье падает вместе со мной.

«Холодно!» — хнычет он. Но я не оглядываюсь. Я не хочу знать, полностью ли он голый или только в паре этих блестящих шелковых боксеров. Все, что я хочу знать, — это оставил ли он дверь открытой.

Проклятие, которое он произнес, когда понял мой план, наполняет меня надеждой.

Мои ноги спотыкаются о слишком длинные брюки, и я спотыкаюсь, но когда я дотягиваюсь до ручки, она поворачивается.

Она, блядь, крутится!

Я рывком распахиваю дверь с большей силой, чем необходимо, и клянусь, чувствую, как содрогается земля, когда Кинг спрыгивает с кровати позади меня.