Кинг

Кинг делает шаг ко мне, пожимая плечами, словно боец, собирающийся выйти на ринг. «Я знаю, что ты слышала». Он останавливается и начинает снимать пиджак, одновременно снимая туфли. «И у тебя есть время задать свои вопросы, пока я не разденусь».

Он сбрасывает куртку, обнажая два пистолета, висящих в кобурах по бокам.

Я делаю еще один шаг назад и натыкаюсь на стену.

Его большие руки вытаскивают оружие, словно он делает это каждый день, и кладут его на ножки кровати.

Я облизнула губы, пытаясь вспомнить, что он сказал, пока его пальцы двигались к пуговицам на рубашке.

«Вы продаете девушек?» У меня перехватывает горло, когда я задаю ему этот вопрос, потому что я уже вижу ответ на его лице.

«Я никого не продаю». Он срывает с себя рубашку и бросает ее на пол. «Я не торгую людьми». Он расстегивает ремень, с грохотом разрывая его. «Я не причиняю женщинам боль». Он расстегивает штаны, позволяя им упасть на пол. «Но я собираюсь трахнуть тебя сейчас». Он стаскивает с себя боксеры. «Потому что ты моя жена. И тебе, блядь, пора начать вести себя соответственно».

Стон подбирается к моему горлу, но Кинг ловит его, делает последний шаг между нами и прижимается губами к моим.

Он уже твердый. Я увидела только взгляд, но я чувствую, как его длина вдавливается в меня. Зажатая между его огромным, сильным телом и моим собственным, меньшим, более хрупким.

Я открываю рот, и он вторгается в него. Его язык хлещет по моему.

И я все чувствую.

Я чувствую, как я причинила ему боль.

Я чувствую, как я его напугала.

Руки запутываются в моих волосах, и он дергает мою голову назад, заставляя мою шею выгибаться.

«Скажи мне, что тебе жаль», — рычит он мне в губы.

«Мне жаль!» — плачу я.

Он не дал мне никаких доказательств. Не дал мне ничего, кроме своего слова. Но я верю ему. И чувство вины, которое я чувствую из-за того, что не доверяю ему, терзает меня изнутри. Даже после всего, через что он заставил меня пройти, я ненавижу то, что я думала о нем худшее.

«Скажи, что тебе жаль, что ты меня бросила». Кинг звучит так сердито.

Мои руки тянутся к нему. Кончики моих пальцев впиваются в голую кожу по бокам.

Его руки скользят вниз к моей талии, и он поднимает меня.

«Скажи мне», — рычит он.

«Мне жаль», — мои извинения превращаются в стон, когда мои ноги обхватывают его талию, и я чувствую его там.

«Больше никаких уловок», — он толкает мои бедра, его член почти болезненно упирается в мой чувствительный центр.

Одна рука отрывается от моей талии и грубо обхватывает мою грудь. Мой бюстгальтер без подкладок и майка не скрывают, как мои соски напрягаются от его прикосновений.

Меня охватывает еще один стон.

Мое тело так готово к нему. Так готово принять его. И я хочу ненавидеть себя за это. Я знаю, что должна ненавидеть себя за это. Но он пришел за мной.

Я побежала. И он пришёл за мной.

Кинг цепляет пальцем мою рубашку спереди, одновременно цепляя край моего бюстгальтера, и дергает их обоих вниз. Он замирает на секунду, пока наличные, о которых я забыла, выпадают, но затем он поднимает меня выше к стене и обхватывает губами мой сосок.

Я практически рыдаю от этого ощущения.

Его горячий рот. То, как его язык лижет мой сосок, а его зубы вдавливаются в мою нежную плоть.

Стон вырывается изо рта Кинга на мою кожу, и я не могу остановить покачивание бедер.

Это так чертовски приятно.

Когда Кинг тянет вниз другую сторону моей рубашки, достаточно сильно, чтобы порвать лямку моей майки, я поднимаю руки, чтобы ухватиться за его плечи. Чувствуя, как его мышцы напрягаются и выпирают, пока он сосет мою грудь.

«Иисус». Он лизнул мою плоть. «Блядь». Его зубы царапнули мою грудь. «Держись». Когда я не отреагировал, он поднял голову и рявкнул на меня: «Держись за меня».

Я обнимаю его за шею и прижимаю к себе, а он прижимается своей грудью к моей, прижимая меня к стене своим весом.

И тут я чувствую это.

Его руки между моих ног. Хватают материал.

Треск прорывается в воздухе за секунду до того, как пальцы касаются моих трусиков.

Кинг порвал мои леггинсы.

Он порвал мои чертовы леггинсы.

Пара требовательных пальцев скользят вверх и вниз по моему входу, промокший насквозь хлопок выдает меня.

Кинг снова стонет, когда он цепляет пальцами край моих трусиков и тянет их в сторону. Его большой палец проводит по моей щели и по моему скользкому бутону, заставляя меня держать его крепче.

«Такая чертовски мокрая». Его большой палец заменяется чем-то большим. Более резким. «И такая чертовски моя».

Кинг толкает бедра вперед.

Вторжение должно произойти немедленно.

Его толщина больше, чем у меня когда-либо была. Моя киска растягивается вокруг него.

И звук, который я издаю, — это наполовину крик, наполовину экстаз.

Он такой большой. Такой чертовски большой.

И я чертовски сыта.

«Вот и всё, жена». Кинг вытаскивает член, а затем резко входит обратно. «Возьми меня всего».

Когда он называет меня женой, находясь внутри меня, у меня по коже пробегают мурашки.

Кинг хватает меня за бедра и сильнее насаживает на свой член.

«Ты блядь создана для меня», — хрюкает он. «Такая тесная. Такая идеальная».