Кинг

Муж.

Я заставляю себя отпустить ее, как раз в тот момент, когда подходят Неро и Пейтон.

«Со мной», — говорю я Неро, и он отстраняется от жены, шагая в ногу со мной.

«Кого мы убиваем?» — его тон небрежен.

«Я обещал Аспен, что не буду этого делать».

Он издает напевающий звук. «Все еще остается много места для маневра».

Мы добираемся до заднего коридора как раз вовремя, чтобы увидеть, как мужчина входит в ванную примерно в десяти шагах от нас.

Мы молча следуем за ним.

Это стильная ванная комната с четырьмя добротно сделанными кабинками, деревянными стенами и дверями, доходящими до пола.

Две из них заняты, и один парень моет посуду у раковины.

Мы отходим от стола, Неро идет к раковине, чтобы помыть руки, а я захожу в открытую кабинку между двумя остальными.

Вода перекрывается, и я слышу, как Неро начинает насвистывать, предполагаю, чтобы заглушить звук, с которым он запирает дверь ванной, не давая никому войти.

Когда уборщик ушел, я спускаю воду в унитазе, выхожу из кабинки и встаю у противоположной стены, ожидая, кто выйдет первым.

Неро продолжает насвистывать, когда открывается дверь самой дальней кабинки, и моя цель начинает выходить.

Я тороплю его.

Он меньше меня. Слабый. Из тех, кто чувствует себя сильным, запугивая женщин. Из тех отвратительных кусков дерьма, в которых я бы с радостью стрелял целый день.

Свист Неро становится громче — это где-то за радугой? — и я слышу, как он снова включает воду, пока я заталкиваю мужчину обратно в кабинку.

Мужчина открывает рот, чтобы протестовать, но прежде чем он успевает издать хоть один звук, я хватаю его за горло и сдавливаю, перекрывая ему весь воздух.

Борьба, которая следует за этим, типична. Это естественная реакция организма на удушение. Но это не первый раз, когда я душил человека, так что это вряд ли честная борьба.

Но я бы не добился того, что я имею, честно сражаясь.

Я наступаю ему на обе ноги своими, придавливая их своим весом, надеясь сломать некоторые из его хрупких пальцев.

Его руки цепляются за мою руку, пытаясь освободиться, но я просто наклоняюсь к нему, прижимая его к прочной стенке стойла своим большим размером.

Я приблизил свое лицо к его лицу. «Если ты порвешь мой костюм, я сломаю тебе шею».

Его руки то царапают меня, то просто пытаются оттолкнуть.

Бесполезный.

В другой кабинке срабатывает слив, а затем мы слушаем, как Неро начинает разговор с мужчиной, заканчивая его словами: «Дай-ка я это сделаю». И я знаю, что он использует ловкость рук, чтобы отпереть главную дверь, когда открывает ее.

Когда дверь закрывается, в ванной наступает тишина.

Я отпускаю горло мужчины, пока Неро ногой распахивает дверь кабинки, прежде чем прислониться к ней.

«Что он сделал?» — Неро засовывает руки в карманы.

Вздохи мужчины переходят в кашель. Громкий кашель.

Неро снова начинает насвистывать, чтобы заглушить звук.

«Он прикоснулся к моей жене».

Саванна стояла ко мне спиной, когда была за аукционным столом, но ее реакция на близость этого мужчины могла означать только одно. И то, как его глаза выпучиваются, когда он смотрит на меня, подтверждает, что я прав.

Руки Неро выскальзывают из карманов, и я вижу, что в одной из них у него выкидной нож, а темп его песни замедляется до зловещего саундтрека.

«Запомни, его нельзя убивать», — напоминаю я ему.

Мужчина пытается что-то сказать, но ему все еще трудно нормально дышать.

Если бы он только что переехал сюда, он бы, возможно, не знал, кто мы. Но он может чувствовать, кто мы. Он может чувствовать, в какой опасности он находится.

Я убеждаюсь, что он видит мой гнев. «Если я когда-нибудь снова увижу твое лицо, я перережу тебе горло так глубоко, что твоя голова ударит твое тело об пол».

Прислонившись к стене, он лихорадочно кивает, одновременно потирая горло.

Похоже, он понимает.

Но он этого не делает. Пока нет.

«Итак», — я вытягиваю шею. «Когда ты снова сможешь пользоваться руками, ты соберешься и покинешь штат. Потому что, если ты этого не сделаешь, я тебя увижу. И убью».

Я вижу, как он произносит слово «руки», прежде чем выбрасываю вперед руки.

Схватив его запястье одной рукой, я другой рукой хватаю его за локоть той же руки. Он начинает сопротивляться, но, крепко держа, я с силой дергаю его локоть в противоположную сторону, проталкивая его сквозь естественное сопротивление тела.

Звуки ломающегося материала, когда оно поддается, идеально подходят для мелодии Неро.

Мужчина, имени которого я до сих пор не знаю, начинает кричать от боли, но Неро подходит ближе, втискивается в кабинку и сжимает своей рукой без ножа его горло, снова перекрывая ему воздух и заглушая звуки.

Закатив глаза, мужчина пытается дотянуться здоровой рукой до своей поврежденной руки. Приняв предложенную конечность, я хватаю и это запястье.

Он пытается покачать головой, потому что знает, что будет дальше, но никакие мольбы и уговоры меня не остановят.

Я выпрямляю его руку и хватаю его за локоть, его другая рука бесполезна в борьбе со мной. «Ты заслуживаешь смерти за то, что прикоснулся к тому, что принадлежит мне. Считай это жестом доброй воли».